Единая теория всего. Парадокс Ферми - Константин Образцов (2019)

В середине марта 1984 года в Пулково приземлился специальный борт из Москвы. На нем прибыли члены комиссии Министерства обороны, столь внушительной по составу, что если сравнивать с представителями головного НИИ, когда-то принявшими решение о старте работ по проекту УБВ, то можно сказать, что тогда не приезжал никто вовсе. Несколько черных бронированных автомобилей в сопровождении сверкающего милицейского эскорта и неброских комитетских машин промчались по городу от аэропорта до НИИ связи на Васильевском острове, где еще со вчерашнего дня дежурило два десятка сотрудников госбезопасности. Предстояла оценка достигнутых результатов на самом высшем уровне.

Солнце спряталось от греха подальше, и день за окном подернулся влажным и серым; никаких легкомысленных солнечных зайчиков не было и в помине. Гипсовый белоснежный Ильич смотрел в зал нервозно и строго. На кумачовой сцене в президиуме тусклым золотом на погонах мерцали огромные шитые звезды и поблескивали дубовые ветви на кителях. В сгустившейся тишине звук неосторожно подвинутого стула или стук упавшего карандаша отзывались неприличнейшим и вызывающим грохотом. Острых дискуссий, едких выпадов, оппонирования и фехтования у грифельных досок не ожидалось, но напряжение было таким, что у Гуревича вспотели ладони, и даже Савва немного разволновался, как перед важнейшим экзаменом.

На этот раз они выступали вдвоем. Первым начал Ильинский и озвучил выводы расширенного и уточненного теоретического обоснования проекта. Ими являлись:

– допустимо утверждение, что возможно создать и направить Универсальную бинарную волну (УБВ) при помощи радиосигнала, создаваемого имеющимися на вооружении техническими средствами;

– УБВ в оболочке из радиосигнала способна полностью подавить – точнее, заставить исчезнуть – любой вид электромагнитного излучения заданного диапазона; это приведет к полному нарушению работы всех видов радиолокационных средств ближнего и дальнего обнаружения, как тактических, так и стратегических, а также всех средств связи любого назначения, не исключая расположенных на околоземных орбитах, принадлежащих вероятному противнику или группе противников, например странам блока НАТО.

Выводы не обсуждались и не подвергались сомнению: все было проверено и перепроверено десятки и сотни раз.

Вторым выступал Гуревич с докладом о технической стороне дела. Его основными тезисами были:

– излучение сигнала-носителя УБВ возможно при помощи любой штатной передающей аппаратуры достаточной мощности;

– в распространении УБВ задействуется сеть связи противника, для этого достаточно передать разрушающий сигнал на любое приемное устройство, после чего волна начинает масштабироваться и распространяться по принципу вирусного заражения со скоростью, близкой к световой, выводя из строя все радиоэлектронные устройства заданных характеристик;

– сигнал УБВ будет иметь свойство скрытой помехи: все средства связи и обнаружения, видимо, будут работать в штатном режиме, но перестанут функционировать по боевому предназначению;

– для защиты собственных радиолокационных станций и систем связи предложено инженерное решение, согласно которому УБВ будет поражать только устройства с определенными известными сигнатурами, соответствующими радиоэлектронным устройствам вероятного противника.

Неясным оставался только один, самый важный вопрос: какие параметры должен иметь радиосигнал-носитель, чтобы создать и передать квантовые колебания? Без понимания этого весь проект оставался только прекрасной, но неосуществимой теорией. Для того чтобы двигаться дальше, к опытно-конструкторским работам, требовалось составить простейшее техническое описание, но к нему вели расчеты такой сложности, которые под силу были только автору самой идеи.

Поэтому по окончании докладов Савве задали только один вопрос:

– Когда?

И так как он затруднился с ответом, ему этот ответ подсказали:

– Срок – до конца второго квартала.