Потолок палатки оказался неровным, потому что они не сумели правильно ее поставить. Что было неудивительно, учитывая темноту, дождь и тот факт, что прежде никто из них не спал в палатке. По обе стороны от себя Лила ощущала тепло Джорджии и Нэнси, забравшихся в спальные мешки. Всякий раз, когда кто-то шевелился, раздавалось слабое шуршание. Лила уже не раз задавала себе вопрос: «Неужели есть люди, которые занимаются подобными вещами ради развлечения?»

– Что будем делать завтра? – прошептала Грин.

Закрыв глаза, Лила размышляла о том, сколько раз они лежали рядом в темной комнате и шептались. И во многих отношениях сейчас все происходило как всегда. Вот только раньше худшим наказанием за то, что их поймали, становилась ночь в пустой спальне наверху. В трубах восточного крыла древнего здания пансиона каждый порыв ветра звучал как крик. Там были совершенно голые стены и стояла одна кровать. Девчонки поговаривали о привидениях. Найт попала туда лишь однажды. Они с Нэнси и Джорджией хихикали и шумели, и вошедшая воспитательница не стала выдавать им обычные предупреждения и сразу велела Лиле отправляться наверх. Грейдон вызвалась пойти вместо нее.

«Это я шумела, – солгала она. – И готова пойти наверх».

Однако воспитательница ей не поверила – даже в те времена представить, что Нэнси может хихикать и шуметь, было трудно. Найт сидела, завернувшись в незнакомое пуховое одеяло и прислонившись спиной к стене в углу спальни, не закрывая глаз и мечтая о том, чтобы поскорее рассвело, когда Грейдон прокралась к ней по лестнице. Они спали, уместившись на узкой постели, пока утренний свет не прогнал прочь тени. Вот что сделала Нэнси. Она была твоим самым худшим врагом, пока ты в ней не нуждалась, а потом внезапно становилась самой лучшей из лучших подруг.

«А как сейчас? – подумала Лила. – Будет ли все так же завтра утром, когда случившееся станет реальным?»

– Нам нужен план, – едва слышно выдохнула Грейдон. Она лежала на спине и смотрела вверх, и ее лицо в темноте казалось невероятно серьезным. – На случай, если нам не поверят.

Найт лежала тихо, прислушиваясь к дыханию остальных девочек и к слабым шорохам, доносящимся из других палаток. Должно быть, они спят, их вымотала долгая ходьба, да и выпивка сделала свое дело.

– Может, нам сбежать? Возможно, когда нас найдут, они так обрадуются, что не станут устраивать нам проблемы? – подала голос Джорджия.

Никто не ответил на ее глупое предложение. Девушки понимали, что им не продержаться неделю в одиночку.

– А что будет, если… – снова заговорила Грин и смолкла.

У нее был очень тихий и испуганный голос, и Найт пожалела, что она задала этот вопрос.

– Проблема в Хейди, – сказала Нэнси. – Она нас ненавидит.

– Она ненавидит тебя и меня, – резко ответила Джорджия, и Лила в тусклом свете увидела, что она нахмурилась.

– Это правда, – сказала Грейдон. – К Лиле она не испытывает ненависти.

На некоторое время подруги замолчали.

– Нам нужно поспать, – сказала наконец Нэнси. – Утром нам потребуются ясные головы.

– Спокойной ночи, – пробормотала Лила.

– Спокойной ночи, – ответила Джорджия.

– Спокойной ночи, – повторила за ними Нэнси.

Найт смотрела в темноту, слушала, как дыхание подруг замедляется, дождалась момента, когда соседки точно уснули, и беззвучно выскользнула из палатки с телефоном в руке.

* * *

Говорят, ночь темнее всего перед рассветом – оказалось, что это правда. Лила смотрела, как ряды спальных мешков, рюкзаков и ботинок становились темнее и как потом их медленно заливал свет солнца, встающего за облаками и проникавшего в палатку.