Невинные - Джим Чайковски, Ребекка Кантрелл (2015)

Теперь уже Эрин держала Руна обеими руками, таща его к стене. Больше всего ему хотелось, чтобы она оставила его и спаслась.

— Брось меня, — выдавил Рун, повернув лицо к двери, к слабым отблескам уличных фонарей, просачивавшихся сквозь дым.

— Уходи в окно...

Холодная кровь стекала по его боку. Он побывал в достаточно многих битвах, чтобы распознать смертельную рану. Но возможно, Эрин сможет выбраться в окно, спуститься по фасаду и спастись. Она не должна умирать здесь вместе с ним.

Однако женщина не намерена была бросать его. Вместо этого она сорвала свой кожаный ремень, обернула вокруг плеча Руна и туго затянула.

Тот вскрикнул от новой вспышки боли.

— Извини, — произнесла Грейнджер, кашляя. — Нужно было остановить кровотечение.

Рун взглянул на импровизированный жгут из ремня.

Ниже кожаной полосы его рука отсутствовала, отсеченная осколком колокола.

19 часов 33 минуты

Эрин прижала свое запястье к губам Корцы и приказала:

— Пей!

Жгут ослабил кровотечение до тонкой струйки, но без дополнительного источника крови Рун долго не проживет, это понимали оба.

Из последних сил он повернул голову вбок, отказываясь пить.

— Черт тебя побери, Рун!.. Тебе нужна сила, ты можешь получить ее из моей крови. Согреши сейчас, покайся потом. Я не оставлю тебя, но я не смогу тащить тебя одна.

Она встряхнула его, но Корца обмяк, потеряв сознание.

Эрин пыталась волочь его к двери, но он весил слишком много для нее. Женщина едва могла дышать, из глаз текли жгучие слезы — от дыма и от горького чувства беспомощности в равной мере,

В нескольких футах от них затрещали и переломились стропила пола, еще несколько досок рухнуло в горящий внизу огонь. Жар коснулся щеки Эрин, словно вырвавшись из устья открытой печи. Пламя ревело уже близко.

Потом клубы дыма рванулись вбок — это распахнулась дверь, и в комнату влетела темная фигура. Христиан бросился к Эрин, точно летящий на добычу сокол. Должно быть, он выследил ее по стуку сердца. Сангвинист хотел поднять ее, но она толкнула в его руки тело Руна и прокашляла:

— Забери его.

Христиан повиновался, перебросив Корцу через одно плечо, а второй рукою подхватив Эрин. Она спотыкалась, а он тащил ее за собой навстречу потоку свежего воздуха. Под ногами захрустело битое стекло — они оказались у окна верхнего этажа. Должно быть, Христиан выбил его, чтобы добраться до них.

— Как же нам... — начала было Эрин.

Развернувшись, Христиан поднял ее в воздух и головой вперед выкинул в окно.

Крик застрял в горле Эрин — она падала, земля неслась ей навстречу. И тут внизу появились Элизабет и София. Их руки подхватили Грейнджер, прежде чем она упала на брусчатку, и смягчили ее падение; тем не менее она ударилась о тротуар с достаточной силой, чтобы расшатать зуб.

Повернувшись, Грейнджер увидела, как Христиан приземлился в нескольких ярдах от нее и перекатился по брусчатке, гася удар, после чего легко поднялся на ноги, держа Руна на руках.

С облегчением вздохнув, Эрин так и осталась сидеть на мокрой брусчатке, яростно кашляя. Между приступами кашля она пыталась вдохнуть как можно больше свежего воздуха. Легкие у нее горели.

Кто-то навис над ней, потом опустился рядом на одно колено.

— Эрин, ты как?

— Джордан...

Стоун смотрел на нее, и глаза его были яркими и живыми. Он снова ожил. Слезы навернулись Эрин на глаза, но тревога все еще не оставила ее.

— Твоя шея...

Джордан с глуповато-застенчивым видом потер затылок над воротником своей куртки.

— Все еще болит, как... то есть очень болит.

Он улыбнулся Эрин.

Он исцелился.

Снова.

— Идем, — произнес Стоун, меняя тему. — Нам нужно уходить.

Он поднял Эрин на ноги, крепко обняв ее обеими руками. Колени у нее дрожали, женщина едва могла стоять. Она смотрела на Джордана снизу вверх, словно черпая силы в его лице.