Я знаю, кто ты - Элис Фини (2019)

– Да, козявка. Исчезла. Но теперь она снова вернулась, теперь она – это ты.

Не понимаю, что он хочет сказать. Ведь только я сама могу быть мной.

На главной улице было шумно и много народу, но здесь тишина, как будто мы с Джоном – единственные, кто вышел погулять. До букмекерской лавки остается несколько шагов, как вдруг со стороны проезжей части доносится громкий свист колес, появляется машина и раздаются крики. Все происходит слишком быстро, как будто кто-то включил перемотку на магнитофоне. Перед нами стоят три человека, все в черном, на головах у них страшные шерстяные маски, закрывающие лица целиком, похожие на гигантские черные носки с дырками для глаз.

– Давай сюда, – приказывает самый высокий.

Я думаю, что он говорит о моем пакетике с конфетами, поэтому бросаю пакетик на тротуар. Но он обращается не ко мне, а к Джону, и тычет какой-то штукой в его сторону. Штука похожа на ружье, как у охотника в мультике про Багза Банни, но короче, как будто от него отрезали часть.

– У меня нет денег, придурки чертовы, я иду из банка, – отвечает Джон.

Другой мужчина бьет его в живот, и тогда он сгибается и начинает кашлять.

– Последний. Гребаный. Шанс, – говорит мужчина с ружьем.

Я решаю убежать, я хочу к Мегги.

– Стой на месте, мелюзга, – говорит третий мужчина.

Он хватает меня за волосы и тащит обратно.

– Не трогай ребенка! Сумка пустая, вот, посмотри сам, – говорит Джон, и тогда мужчина с пистолетом так сильно бьет его пистолетом по лицу, что он падает на тротуар.

И тут я слышу громкий хлопок.

Открыв глаза, я вижу, что звук был не от мужчины с ружьем, а от Мегги. Она стоит возле букмекерской лавки с собственным ружьем, и лицо у нее сердитое. Такой рассерженной я ее еще не видела.

– Отпустите ребенка, садитесь в машину и уезжайте. Или я всех перестреляю, – кричит она.

Мужчина, который меня держит, ухмыляется, и она стреляет в нашу сторону. Я падаю на тротуар, и со мной происходит что-то очень странное. Мегги стоит прямо передо мной, мне видно, как двигаются ее губы, но в первый момент я не слышу, что она говорит. Как будто у меня в голове кто-то громко звонит в звонок. Мегги смотрит на что-то у меня за спиной, и я поворачиваюсь посмотреть, что там. Три плохих человека снова сидят в своей машине, и мы смотрим, как они уезжают. Вроде Мегги не попала в того, кто меня держал. Может быть, она промахнулась нарочно. Она гладит меня по голове, и мое правое ухо решает, что можно снова начать слышать.

– Теперь все в порядке, малышка, не бойся.

Она обнимает меня, и я впервые обнимаю ее в ответ, потому что знаю: хоть она меня и обижает, но не позволит этого делать никому другому. Она берет меня на руки. Я обвиваю руками ее шею, а ногами – талию. И только теперь я начинаю плакать, потому что вижу, что все конфеты из моего пакетика за десять пенсов вывалились на тротуар.

Двадцать пять

Лондон, 2017 год

Я просыпаюсь от того, что кто-то пытается влезть в мою спальню.

В комнате полная тьма, а звук в первый момент такой тихий, что я решаю, что мне показалось. Но по мере того как я, моргая, привыкаю к темноте и вглядываюсь в менее черные ее участки, я начинаю кое-что различать – то, что мне совсем не нравится. Мой слух заострен до предела, а напряженный взгляд прикован к дверной ручке. Ручка начинает медленно поворачиваться, и я понимаю, что за дверью находится что-то очень плохое.

Сердце глухо стучит у меня в груди и в ушах. Я хочу закричать, но не могу ни крикнуть, ни пошевелиться: мое тело окаменело от ужаса.