Город чудес - Роберт Джексон Беннетт (2019)

— Ты чего-то недоговариваешь, — замечает Сигруд.

— Что?

— Когда ты на меня смотришь. Ты что-то видишь. Что?

Она колеблется.

— Мое ранение? — спрашивает он.

— Нет. Не только оно.

— Тогда что?

Она смотрит на него, ежась, потом идет к туалетному столику и берет зеркальце. Подносит его к лицу Сигруда.

В зеркале он видит лицо старого дрейлинга. Он не сразу понимает, что это его собственное лицо. Изборожденное морщинами, с бледными старческими пятнами на висках, с выступающими на носу сосудами. Волосы и борода у него серебристо-серые. Его глаз потускнел, привычный синий блеск ледника пропал.

— Она сказала, что вытащила из тебя чудо, — говорит Ивонна, — и все то время, которое в нем накопилось. Но похоже, что оно… сберегло очень много времени. И когда она снова вложила его в тебя…

Сигруд слабо смеется.

— Ох, батюшки мои. Батюшки мои.

— Кажется, ты смирился.

— Было бы глупо с моей стороны, — говорит Сигруд, — танцевать с самим временем и ожидать, что уйду невредимым. Я думал, что умру. Но я продолжаю жить, чтобы помочь избавить Тати от опасности. Я не в обиде.

— А я в обиде, — печально говорит Ивонна. — Немного.

Он смотрит на нее и улыбается.

— Хорошо, что у нас было то, что было.

— Одного вечера, — говорит Ивонна, — совершенно недостаточно, Сигруд йе Харквальдссон.

— Но это было все, что мы получили. Ты поможешь мне, Ивонна? Поможешь привезти Тати на мою родину?

Она наклоняется и целует его в лоб.

— Конечно. Конечно, конечно, конечно, конечно.

* * *

На следующий день Ивонна нанимает машину скорой помощи, чтобы та отвезла их к Солде. Сигруд по-прежнему выглядит ужасно, Татьяна опирается на Ивонну, с бледным лицом, в испарине, и все вместе они выглядят кучкой жертв чумы, которых отправляют в карантин.

Сигруд лишь наполовину в сознании, но никто на них даже не смотрит. Большей частью, похоже, потому что Мирград сошел с ума.

Женщина строит лестницу из низко висящего в небе облака. Мимо проезжает мужчина верхом на олене из виноградных лоз, радостно смеясь. Ребенок, сидящий на ступеньках, что-то рисует на стене пальцем. Появляется маленькая круглая дверь. Ребенок ее открывает, входит и закрывает за собой, после чего дверь тотчас же исчезает.

«Это мир, который мы создали? Это Шара, Тати, Мальвина и я сотворили своей борьбой?»

Они наконец-то добираются до Солды. Их корабль оказывается грязной старой яхтой, а капитан — изворотливым сайпурцем, который быстренько заявляет о своем желании убраться из Мирграда на всех парусах, потому что тут все чокнулись.

— Впрочем, весь мир сошел с ума, — добавляет он отрешенно. — Весь без остатка.

— Поскорее доставьте нас на дрейлингские берега, — говорит Ивонна. — Не задавайте вопросов и сможете купить себе кусочек мира, который не сошел с ума.

Они помогают Сигруду и Тати добраться до пассажирской каюты. Ивонна быстро обустраивается возле их коек, распаковывая бесчисленные ящики и коробки с медицинскими приспособлениями. Сигруд уже понимает, что путешествие будет для него трудным: в каюте совсем не так комфортно, как в кровати Ивонны.

Он пристально глядит в потолок, пытаясь не потерять сознание. Не получается; он снова засыпает.

* * *

Проходит день, потом другой. Мир Сигруда дрейфует. Каждый раз, когда он засыпает, как будто проходит вечность. Иногда он спит всего несколько минут. Иногда целый день. Его дыхание теперь неглубокое и быстрое, всегда хриплое. Он не уверен, что когда-нибудь сможет дышать обоими легкими.

Однажды он просыпается оттого, что кто-то плачет в ночи. Поворачивает голову и видит Тати, которая лежит на своей койке. Глаза девушки мокры от слез.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Я скучаю по ней, — говорит она. — Я просто по ней скучаю. Вот и все.

Он не знает, про Шару она или про Таваан. Возможно, про обеих. Возможно, это не имеет значения.