Город чудес - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Девочка открывает рот. Из него льется крик — громкий, болезненный, взрослый вопль подлинного ужаса.

Крик длится, но сцена меняется. Он в Вуртьястане, в форте Тинадеши, безумно кричит, одной рукой держа за шею девушку в военной форме, а другой вонзая нож ей в живот снова и снова, снова и снова, пока ее внутренности не начинают вываливаться наружу…

Она глядит на него широко распахнутыми глазами. Ее бледное лицо в брызгах крови — гладкое и мягкое, лицо девушки едва ли старше восемнадцати лет.

«Она была ребенком, — думает Сигруд. — Она была всего лишь ребенком».

Дрейлинг в ужасе открывает глаза. Сон закончился, и ему кажется, что он проснулся, — но он не уверен. Он завернут в одеяла и лежит на чем-то деревянном. Рядом с ним горит огонь, а вдали висит луна, огромная и яркая. И кто-то стоит над ним…

Кто-то знакомый. Кто-то маленький, худой, с сутулыми плечами и в толстых очках, которые посверкивают, отражая огонь.

— Шара? — шепчет Сигруд. — Это ты?

И засыпает.

* * *

Он чувствует, как воздух выходит из открытого рта. Его язык пересох, голова болит, а спина в силу каких-то непостижимых причин кажется исцарапанной. Но он жив.

Сигруд приоткрывает единственный глаз. Похоже, он лежит на крыльце фермерского дома Стройковой. Сейчас ночь, и он завернут в кучу шерстяных одеял, а рядом, в подобии каменной печки с дымоходом, ревет пламя. Он чувствует жар, но едва-едва.

Фрагменты сна все еще мелькают в его голове. Сигруд пытается оглядеться. Рядом с ним в кресле сидит женщина с винташем на коленях и смотрит на голые холмы. Услышав, как он шевелится, она поворачивается и смотрит на него. Это Стройкова.

— Проснулся, — говорит она. — Пить хочешь?

Сигруд кивает. Такое чувство, что он не пил уже много лет.

Стройкова поднимается и идет в дом, закинув винташ на плечо. Приносит деревянную чашку, до краев наполненную ледяной водой. Дрейлинг жадно пьет, давится и начинает яростно кашлять.

Стройкова следит за ним, ее худое, жесткое лицо неподвижно и непроницаемо.

— Что с тобой случилось?

Рассказать ей, что он был ранен и отравлен, сражаясь почти с Божеством? Сигруд решает, что это не лучший способ завязать знакомство.

— Что тебе известно? — спрашивает он и понимает, что голоса хватает лишь на шепот.

— Мне известно, что ты проник на мою землю без предупреждения, — говорит Стройкова. — И что ты выглядишь так, будто умираешь. Хоть могилу я еще не выкопала. Извини за спину. Ты слишком тяжелый, чтобы я смогла тебя нести, так что до крыльца тебя волокла Нина.

— Н-нина?

— Мой мул. Затащить тебя в дом было невозможно. Пришлось импровизировать. — Она взмахом руки указывает на огонь. Смотрит на Сигруда, и дрейлинг видит в ее взгляде жесткость, которой не ожидал. — Я, знаешь ли, тебя помню.

— Что?

— По той вечеринке в Мирграде. — Она откидывается на спинку кресла. — Я не забываю светские знакомства. Ты был там в своем просторном красном пальто, в шляпе и с трубкой. И там была она. Малышка Шара. И в ту же секунду, когда Во ее увидел, я… — Горькая улыбка. — Я почувствовала, как мир разваливается на части. Еще до Мирградской битвы. — Она снова смотрит на него, ее взгляд скользит по его лицу. — Ты… ты прекрасно сохранился, верно? Выглядишь почти таким же, каким я тебя помню. За исключением того, что не совсем похож на живого, конечно. Это ведь не может быть правильно, не так ли? Наверное, память меня подводит, и ты выглядел не так…

Сигруд смотрит на Стройкову, пока она говорит. Она все время держит одну руку на винташе. В том, как она это делает, ощущается непринужденная легкость, которая намекает, что в этих краях оружие — ее постоянный спутник. И, возможно, единственный.

Он пытается перевести дух, чтобы спросить о Татьяне, но бок болит слишком сильно.