Право на месть - Сара Пинборо (2019)

На днях она принесла на работу цветы, чтобы «оживить атмосферу в офисе». Она принесла лилии – красивые, дорогие, пахнущие скорбью. Пенни симпатизирует ей, отчего та сцена, которую я видела, мучает меня еще сильнее. Доказать я ничего не могу, а потому попыталась все забыть. Но Джулия – странная личность. Несмотря на эти дружеские жесты, которые так и взывают к похвале, в ней есть что-то холодное, словно лед в сердце.

– Я ни в какую дверь не пройду, если буду есть все, что сама испекла.

Кожа у нее на лице натягивается, и близ ее рта появляется морщина, которую я не замечала раньше. Подробности, подробности – в этом вся я. Ее ботокс, или наполнители, или чем там она пользуется, чтобы выглядеть моложе, вероятно, требует замены.

– Пойду поставлю чайник. – Мэрилин поднимается. – Спасибо, Джулия.

– Я тебе помогу, – говорю я. – Всем приготовим. – Мне нужно сказать Мэрилин об обеде – о свидании. Я не хочу иметь от нее никаких секретов, если в этом нет необходимости. Если я и могу кому-то верить, так только ей.

16

Ава

– Слава богу, все кончилось! – говорит Андж, когда мы захлопываем двери кабинок. Мы избежали толкучки в спортивном зале в конце экзамена – все остальные еще визжат друг на друга, выясняют, что было плохо, что хорошо.

Радостный вздох Андж сопровождается звуком ее струйки, льющейся в воду унитаза. Она не знает никаких запретов. Может пройти голой по раздевалке после плавания, тогда как остальные из нас стараются стягивать с себя одежду под мокрыми полотенцами.

– Да, – отвечаю я. – Кончилось, в задницу!

Вообще-то, я не слушаю. Я смотрю на мои чистые трусики. Я была уверена, уверена, что почувствовала первую схватку моих месячных час назад. В чем дело? Задержка уже около недели? Жаль, что я точнее не запомнила, но кто занимается такими глупостями? Месячные просто есть, и все. Они начинаются и заканчиваются. Вот и все. Впервые за неделю я не то чтобы заволновалась, но почувствовала бы себя лучше, если бы они начались. Я выдавливаю жалкие лишние капли из своего мочевого пузыря, потом проверяю еще раз, подтираясь, – не появится ли на бумаге капля крови. Нет.

Хлопает дверь, входят другие девчонки, я спускаю воду и иду к раковинам. Андж уже там, намазывает пухлые губы перламутровой помадой. В это время я включаю свой телефон, и он пингует два раза. От Кортни и мамы. Я пишу Кортни, что нас сегодня вечером не будет, потом открываю послание мамы.

– Банкомат работает! – пробежав глазами послание, говорю я. Чувствую себя не очень хорошо, называя так мать, но Андж придумала ей это прозвище в начале десятого года, и оно прицепилось. – Я же тебе говорила. Хватит и на сегодня, и на фестиваль завтра.

– Кортни сегодня будет? – Андж произносит это без своего дурацкого американского акцента, но интонация скуки слышна отчетливо, а это значит, что ей любопытно. Я думаю, не положила ли Андж сама на него глаз. Именно она больше всех спрашивает.

– Да, наверное. Может, мы все соберемся? – Я не против того, чтобы встретиться с Кортни, и могу сослаться на месячные, которых у меня нет, если он попытается. Как ни странно, но я немного скучаю по нему. Не об этом, но нам было хорошо, когда мы гуляли вначале. Присутствие парней разрушает накал наших отношений. Нашу великолепную четверочность. «МоиСуки».

А потом, Кортни не так уж и важен теперь. Просто развлечение, чтобы заполнить дни, пока я не встречусь с ним. Чуть больше недели осталось. Одна неделя. Не могу поверить!

Ну, месячные, давайте, чтобы к тому времени закончиться.

17

Мэрилин

– Как прошел день? – спрашивает Ричард, пробегая по каналам – явно ищет спорт или какое-нибудь шоу по домашнему ремонту, чтобы заполнить время перед сном. Откровенно говоря, мне совершенно все равно, что он выберет. Я хочу только одного: поесть. Ну, еще, может, принять ванну – долгую, горячую; быстро проверить, как прошел вечер у Лизы, и в кровать.