Подонок - Ульяна Соболева (2020)

Они говорили, я тебе совсем не пара

Я тебе не парень, но это нас не парит

Мы погнали, дай мне руку

Улыбнись, хоть на минуту

Подойди же ближе, подойди и обниму я

Давай просто будем рядом

А больше и не надо

— Прости…

Одними губами, почти беззвучно. А она глаза просто закрыла и, брови сошлись на переносице и лицо перекошено как от боли. И он словно слышит ее оглушительный, немой вопль «НЕТ!»

Глава 16

Вначале он впустил Полю. Медсестра контролировала показатели, чтобы состояние Михайлины не ухудшилось из-за эмоций, пусть даже и положительных. Девочка подошла к матери, а потом зарылась, как котенок в ее руку, ласкаясь щеками. Трогательная картина. Демьян помнил, как точно так же любил прижиматься к рукам мамы. Это особенное ощущение защиты от этих рук. Даже когда ты взрослый, состоявшийся придурок руки мамы нечто запредельно нежное.

В той жалкой лачуге, где она пропивала свою жизнь, даже там эти руки могли ласково взъерошить его волосы и на душе теплее становилось. Жизнь не казалась таким вонючим куском дерьма.

— Мама, мамочка. Я так скучала. Дёма говолит, что ты поплавишься, говолит, что велнет тебя домой. А ты знаешь Дёма тепель наш папа. Он так всем ласказывает. Я знала, что так и будет. Помнишь? Я говолила!

Михайлина смотрит на девочку, глаза наполнены слезами, а он сам готов закричать, готов зарыдать вместо нее. Тонкие пальцы слегка шевелятся и это бессилие видно на ее лице. Бессилие, передающееся и ему, заражающее своей обреченностью и давящей, как каменной плитой грузом немых обвинений.

— Он заблал Дашку и она живет с нами. Я ее не очень люблю. Она командует мной. Сестла твоя.

Глаза расширились, метнулись к Демьяну, потом к двери и застыли, распахиваясь все шире. Увидела сестру, брови вспорхнули вверх и слезы потекли по щекам. Демон кивнул Даше, чтоб вошла. Он одновременно и хотел, и боялся этого момента. Не знал выдержит ли сам видеть эту встречу, понимать сколько было пройдено, сколько она вытерпела ради того, чтобы вернуть свою сестру. Маленькая, беззащитная девчонка. Побои, издевательства, изгнание…и позор.

Он всегда считал, что его с Бодей связывают искренние чувства, что они преданы друг другу и близки, но оказалось, что настоящей преданности и близости он никогда не видел.

Оказывается, люди умеют разговаривать глазами, умеют ими кричать, умеют ими обнимать, сжимать, ласкать. Демон видел этот взгляд отчаянной любви, какой-то дикой радости, облегчения, счастья. Даша прижалась щекой к плечу Михайлины. И ему было страшно, что они что-то сломают в ней, испортят, разобьют. Как будто она вся сделана из тончайшего стекла и ему самому боязно к ней прикоснуться.

— Сестричка…я дома, слышишь? Я теперь дома. Дёма забрал меня. Мы вместе готовим борщ и печем блины. И для тебя буду печь. Ты вернешься, и я покажу тебе все что умею. Спасибо…спасибо за него. Он такой хороший, такой…

Удивление в глазах, они расширяются, но на него не смотрят. Как будто его нет. Только на девочек, то на одну, то на другую. А все что говорит Даша ему самому кажется неправдой, не про него. Какой он на хер хороший. Не знают они. Подонок он и ублюдок последний. Не знают как с Мишкой поступил и что из-за него все это. Ничего, когда она заговорит они узнают и тогда ненависть будет жить не только в ее глазах.

— Ты…ты выздоравливай, пожалуйста. Мы тебя очень любим и ждем дома. Пожалуйста.

— Мамочка, выздолавливай и возвлащайся домой.

Он вышел, оставив их там одних, ощутив себя лишним. Как будто ворует что-то принадлежащее только ей, отобрал ее девочек, отнял ее жизнь. Это его вина. То, что она теперь здесь. Он виноват.

Не простит она его. Он бы и сам себя не простил.

Облокотился спиной о стену и закрыл глаза. И что? Разве это что-то изменится? Нет. Он не уйдет. Он будет рядом. Мишенью для ее лютых взглядов, мишенью для ее ненависти. Он выдержит.