Подонок - Ульяна Соболева (2020)

Первый раз шел к ней как на бой, вооружившись только одной уверенностью, что должен пройти этот уровень, а дальше станет легче. Перебороть этот барьер, перешагнуть через него. Но больше всего страшно смотреть в глаза своей совести.

Несколько дней изучения массажа по видео урокам, регистрации на форумах, где общаются родственники и сами «спинальники», так их называют в сети. Читал и чувствовал, как страх и обреченность наползают мрачной серой тучей, как давят на мозг, и вера отходит куда-то назад и трусливо поджимает хвост. Надежда слабая, зыбкая, похожая на комок желе отвратительный и скользкий. Но он жрет эту надежду огромной ложкой, давится, глотает и убеждает себя, что ни хера, ни хераааа. У него все получится. Иначе и быть не может. Она станет той самой единицей, у которой выходит. Станет и все. Тем самым кирпичом на голову.

В палату зашел, готовый к бою. И тут же понял, что проиграл. Один взгляд на нее и руки сами опустились и хочется сползти на пол и сидеть там, как побитая собака, жалобно скуля и вымаливая прощения. Но это не то, что ей нужно. Его слабость сломает их обоих.

— Здравствуй, Мишка. Как ты?

Тупой вопрос. Совершенно идиотский. Но, а что спрашивать у девушки, которая из-за него практически не двигается. С чего начать долбаный разговор палача и жертвы?

Не реагирует, даже глазами не повела. Смотрит в потолок. Как будто там есть что-то жизненно важное и интересное, намного интереснее его.

— Она так все время. На нас не обращает внимание. Кормить себя не дает. Кормим через капельницы, но врач предлагает через зонд, если не начнет открывать рот. С этим надо что-то делать. Пока она не говорит трудно даже психиатра пригласить. Мы можем начать давать антидепрессанты, но на данный момент она принимает серьезные препараты и было бы нежелательно…

— Ясно. — оборвал речь медсестры, он не хотел, чтоб о Михайлине в ее присутствии говорили в третьем лице. Как будто она не имеет ни на что прав и вовсе не человек.

Сунул медсестре пару купюр, и та вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

— Я пришел с тобой поговорить.

Подошел к постели, поставил рюкзак на стул. Поговорить он пришел сам с собой. Она вряд ли поддержит этот разговор даже взглядом. Всем своим видом давая ему понять, что она была бы счастлива если бы Демон сдох. Желательно прямо сейчас и прямо здесь.

— Девочки привет передавали. Даша пирог испекла, ждет, когда ты сможешь попробовать. Вы с ней очень похожи. Не только внешне, но и характером.

Не смотрит. Даже веки не вздрагивают. Как будто не слышит его, но он знает, что слышит. Со слухом у нее все хорошо.

— Ты, конечно, можешь делать вид, что тебе ни черта не нужно и ненавидеть меня лютой ненавистью, но девочки ждут тебя дома и ты могла бы попытаться ради них хотя бы пошевелить пальцем. Ты нужна им.

Никакой реакции. Даже в этих бинтах красивая, тонкий профиль, длинные ресницы, аккуратный вздернутый нос и острый подбородок. И он ощущает это щемящее…там в груди, там, где сердце всегда бьется быстрее в ее присутствии.

— Ладно. Молчи и делай вид, что ты глухая, а я займусь тем, ради чего пришел.

Было страшно откидывать одеяло и увидеть ее худые безжизненные ноги с тонкими лодыжками и висящими плетьми ступнями. Но он это сделал быстро и решительно. Ожидал, что это вызовет отвращение, но ничего подобного не произошло. Это все теже ноги. Красивые, длинные. Эти ноги обнимали его бедра, когда он вбивался в ее тело…и он, блядь, сделает все, чтобы повторить.

Заметил, как распахнулись ее глаза и стиснулись челюсти. Не хочет, чтоб прикасался. Нервничает. Пусть привыкает. Теперь он будет часто это делать. Каждый день. Как написано в программе, как рекомендуют врачи.

— Да, Мишка, я буду массажировать твои ноги, руки, пальцы пока ты не начнешь ими шевелить. И мне насрать хочешь ты этого или нет.

Зажмурилась и скривилась как от боли. Нет, он не видит этого. Не видит, насколько она не хочет его прикосновений.