Жена в подарок - Настя Любимка (2020)

По себе знаю. Была у нас в детдоме нянечка. Детей любила, как своих родных. Относилась не как к волчатам беспризорным, а как к людям, на равных. И если наказывала, то справедливо, без рукоприкладства. Но нам хватало, чтобы устыдиться. А была воспитательница, которая общалась посредством крика и подзатыльников. Такие люди бывают, ну что ж поделать. И к ним приспособиться можно.

Да только зависти в ней было слишком много. И к внешности нашей Анны Павловны, и к тому, что муж ее богатый и красивый, и что голожопые сироты ее слушаются и чуть ли не в рот заглядывают. И то, что работает она в детдоме по зову души, а не по нужде… Да много за что, таким людям особый повод не нужен. Пакостничала она, и не по мелкому, нет. Что уж там она конкретно сделала, нам неведомо. Кто ж такие вещи детям расскажет, только если самим подслушать разговоры взрослых, да и то, все на уровне слухов с традиционным приукрашиванием. Но то, что Екатерина Анатольевна имела интрижку с директором, знали все.

В общем, Анну Павловну уволили со скандалом, когда мне только исполнилось десять лет. Но и та, что кляузничала и науськивала на молодую сотрудницу, долго не продержалась. Отчасти благодаря нам, отчасти, потому что нам крупно повезло. Очередная проверка, нагрянувшая в детский дом оказалась из «верхушки», и была ошарашена кошмарным видом детей, и это при том, что перед приездом чиновников нас одели в чистенькое и отглаженное. Да вот только, когда есть цель, испортить можно все… А также ответами, перед которыми практически все дети неизменно отвечали вопросом: а нас точно бить не будут, и руками кто живот, кто лицо закрывал. И ведь считай почти не лгали, Екатерина Анатольевна никогда себя не ограничивала, считая, что только грубая сила и физические наказания сделают из сироты человека. Правда, старалась бить так, чтоб синяков не оставалось. Будет ли шишка от подзатыльника, а от удара ладонью по заднице? Максимум покраснение и то за час все сойдет.

Воспитательниц в нашей группе заменили. Директора уволили.

На самом деле случай с Анной Павловной, нас так сильно и сплотил. Все ее искренне любили, и помнили, как упорствовала она, что самообразование и труд — путь к хорошей жизни.

Возможно, наша группа была самой дружной за всю историю детского дома, хотя нас часто пытались и расселить по этажам, и рассорить. Мы нарабатывали авторитет из года в год и могли повлиять на поведение младших воспитанников. Конечно и среди нас были паршивые овцы, которые не хотели ни учиться, ни трудиться, всерьёз рассчитывая на постоянное иждивение государства. Они отсеивались и в наш круг уже не допускались, естественный отбор. Были и те, кто привык решать все дела, посредством кулаков или хитрости. Но вот кого среди нас не было к моменту выпуска — это крыс. Мы слишком хорошо знали, что справедливости в мире нет и держались друг за друга, как утопающий за спасательный круг. Учились не за страх, за совесть, чтобы после выхода из государственных стен занять достойную нишу в «большом мире», а не сесть в тюрьму, как многие наши предшественники.

Но вот засуетились слуги: расставили на столе вазочки со свежими ягодами и нарезанными фруктами, блюда с пирожными, разлили чай по чашкам, и поклонившись удалились. Следом ушли и фрейлины.

— Ваша милость, будет ли мне позволено говорить откровенно? — Арнель не стала затягивать и юлить.

— Я даю вам позволение. — Кивнула я, понимая, что не спросить об этом она не могла, не сейчас, когда маски дуры на мне нет и лишняя вольность чревата. Думаю, за три часа она прекрасно поняла, что ее разыграли.

— Благодарю. Что вы намерены делать дальше? Я знаю, что ваш брак не консуммирован и повелитель не желает делать его настоящим.

В первую секунду я опешила. От наглости и постановки вопроса. Во вторую — разозлилась. Опять же от наглости и постановки вопроса. А на третью — успокоилась. А что она должна была спросить? Люблю ли я Антареса? Право смешно и глупо.