— А сила ведет к оборотням, не так ли?

— Да, — хором ответили союзники, а Вейлран уточнил. — Территория драконов.

В прошлый раз сила вела к людям. Вот почему разразился скандал. Вот почему материк Марен оказался под угрозой уничтожения. Но тогда я действовал быстрее мысли, проложил путь к людям, чтобы удостовериться в их виновности или наоборот невиновности. И понял, что кража одного из пяти священных артефактов не их рук дело.

Сейчас же я понимаю, что мог дать лазейку для злоумышленников. Никто кроме меня не способен проложить прямой путь от одного священного места в другое. Только фэлроу, только повелитель фэлроу. А потому отсюда перехода к святыне оборотней не будет. Лучше перебдеть, чем совершить ошибку, которая приведет к катастрофе.

— Повелитель, — глухо обратился ко мне глава оборотней, а также правитель драконов, Рейгар Златокрылый, — оборотни не причастны к этой трагедии. Мы клянемся в преданности и в залог отдаем самое ценное, что есть у нашей расы: наследника.

Стремительный росчерк по запястью и на пол льется густая кровь Рейгара, воздух сотрясается от слов нерушимой клятвы. Вокруг сгущается сила, древняя, как сам мир, она заполняет собой каждую клеточку, выбивает воздух из легких, человек и вовсе упал на колени, демон и эльф слегка согнулись, наконец пространство разрывается и к моим ногам падает маленький дракончик. Клятва, берущая корни из моей силы, силы моих предков. Будь иначе, и дракон бы здесь не появился, не преломилась бы материя и не пропустила подростка.

Древний обычай, который оспорить не в силах даже я. Пока виновные не будут найдены, юный Ролан Златокрылый будет заложником фэлроу. Хотя мне приятнее думать о нем, как о госте. Пусть и вынужденном.

— Я принимаю твою клятву, — сухо произношу я.

Хотел бы я избежать этого, но два украденных артефакта не оставляют выбора. Драконы защищают свою расу и лучшего подтверждения их непричастности не найти.

— Клятву подтверждаем, — вынужденные свидетели споро окропляют своей кровью пространство. Ни капли не пролилось на пол, все поглотила магия, подтверждая сказанное, и связывая свидетелей.

Я вздохнул, глядя на дрожащего дракона у моих ног. Ребёнку страшно и его можно понять. Но его пугаю не я и не сила, исходящая от меня. Это придет позже. Его пугает место преступления. Смерть кружится в воздухе, жалит ауру Златокрылого, заставляя его сгибаться все ниже, порыкивать, поскуливать…

— Ролан, tereiho! — приказ от отца сыну и тот обмякает.

Больше не содрогается, просто лежит, ожидая дальнейших указаний отца.

На самом деле эта клятва не вовремя. По-хорошему, ребенку здесь не место и мне нужно его переправить в безопасное и спокойное место. Но и этого делать не хочется.

Оставлять союзников одних на месте преступления чревато. Демоны вспыльчивы и злопамятны. Вейлран и вовсе не жалует людей, считая их шуткой мирозданья и разменной монетой в ветке эволюции рас. Впрочем, у всех демонов такое отношение к тем, кто их слабее. Он вполне может позволить себе лишнее. К примеру, намотать кишки Лувара, одного из глав Совета Марена, и отговориться непочтительным взглядом с его стороны.

Я видел это все, как наяву: возможное развитие событий, шаги, которые могут предпринять как демон, так и эльф.

Марен лакомый кусок, а рабство на некоторых материках все еще существует. К сожалению, не в той форме, в которой его смог уничтожить отец или я. Все «на добровольной» основе, то есть договор, подписанный кровью самим рабом. А уж каким путем его подписали, уже не имеет значения. К примеру, влюбленная дурочка, пообещавшая любить вечно и отдать всю себя демону. И неважно, что на тот момент она даже не знала, что он демон. Слова сказаны? Силу имеют? Да. А если еще и договор подписан... Или родители, продавшие своего ребенка. Такое тоже случалось.

Я давал отцу обещание, что искореню рабство в любом его виде и проявлении. Но пока заняться этим вопросом так и не вышло.