Богом данный - Ирина Шайлина (2020)

Старуха пришла с первыми лучами рассвета. Бахнула подносом об стол, посуда жалобно звякнула. Остановилась, уперла руки в бока, на меня смотрит, хотя я усиленно притворяюсь, что сплю.

— Что задумала? — грозно спросила она, а в голосе свозит страх. И мне смешно от того, что это порождение ада боится меня, Лизу Муромскую. — Хватит, вижу, что не спишь. Я все ему расскажу.

Я потянулась в постели. Спать хотелось адски, но все равно не уснуть, только глаза закрою и чувствую ладонями шероховатость стены, слышу его дыхание, и толчки внутри себя, глубоко до боли, до жара, а дальше — что-то неизведанное. Поэтому нет, пока спать не буду, сначала камни потаскаю, устану…

— Самая главная его беда, — ответила я, раз уж меня раскусили. — В том, что он никого не слушает. Чего морщитесь, правда же… И вас он слушать не станет, вы просто мерзкая старуха.

Старуха сдернула с меня одеяло, потом за ногу меня к себе. Удивительной силы создание, я даже испугалась, хотя скорее, от неожиданности. Ничего страшного она мне не сделает, они тут слово без его позволения сказать боятся. А она… размахнулась и отвесила мне пощёчину. Хлесткую, жгучую.

— Уважай старость, — прошипела она. — Уважай правила чужого дома!

Щека горела. Я вскочила на ноги, встала по другую сторону постели. Самое обидное — она права. Лиза Муромская никогда так себя не вела. Я играла на скрипке, улыбалась детям, а они мне в ответ, я… никогда раньше такого пожилому человеку бы не сказала. До того, как со мной случилось все это дерьмо.

— Я весь ваш сумасшедший дом на уши поставлю, — спокойно сказала я. — Камня на камне не оставлю. Вашему Черкесу остался последний шаг до безумия. И знаете что? Я дам ему свою руку и помогу пройти этот шаг. Я разбужу все его страхи. Я расскажу ему о том, что дом шепчет по ночам, он же так в это верит… Я позволю ему запутаться в том, что правда, а что больная фантазия. Потому что скоро он и шагу без меня ступить не сможет. Я не знаю зачем, но я нужна ему, и поверь, я просто залезу ему в душу и выверну её нахер!

У меня грудь ходуном. Мечтала поговорить? Получай, наговорись от души. Старуха смотрит на меня и молчит. Интересно, сколько ей лет? Я жалею о том, что сказала, и одновременно рада этому. Черкес не станет её слушать, даже если она попытается сказать. Он увяз в своей бессоннице и постоянной боли, он… он и правда запутался. А я не упущу своего шанса. И когда этот дом снова опустеет, когда ветер будет гонять пыль и снег по длинным коридорам — я буду уже далеко отсюда.

— Наш сумасшедший дом, — пожала плечами старуха, — не одну сотню лет стоял, и простоит ещё больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И ушла, даже дверью не хлопнула. Я ладонь прижала к горящей щеке и подумала, что теперь она может просто взять и меня отравить. Не удивлюсь, если у неё мышьяк припрятан в прикроватной тумбочке. Но — волков бояться, в лес не ходить, а я уже в самой дремучей чаще, пусть и затащили меня сюда силком.

— Спасибо, Ванда, — поблагодарила я, а дом едва слышно вздохнул в ответ. — Чертовщина, прости Господи…

Я все ещё прятала руки от старухи, хорошо, что сейчас в запале она не обратила на них внимания, хорошо, что когда Черкес пришёл было темно. Выглядели они неважно. На одной длинная царапина, на другой потемнел ноготь — камнем зажало. Будет просто прекрасно, если он вовсе отвалится, без пары ногтей я точно Черкеса покорю. Ещё грязь и сажа въедались в кожу, не помогала даже стирка руками. В кладовке я нашла резиновые перчатки, но в них было сложно работать — камни выскользали из рук.

— Я пошла, — позвала я.