Крылья Феникса - Жданова Светлана "Лисавета" (2009)

– Д-да. Какие же у тебя нежные пальцы! – Из-под густых темных ресниц сверкнули озорные сапфировые искры.

– Я серьезно.

– Я тоже. Мне хорошо. Мне очень хорошо. Почему я раньше так редко дрался, не понимаю.

Погрозив ему пальцем, я улыбнулась:

– Тебе чего-нибудь надо?

Данте вздохнул и так посмотрел на меня, что стало все понятно. Но в итоге он смилостивился:

– Мне необходимо достаточно большое зеркало.

– Что, гадать собрался?

– Конечно. Суженую свою высматривать.

Я хихикнула, но задание выполнила. Накинула куртку как есть, с дыркой, и, еще раз поцеловав Данте, теперь в щеку, выскочила из дома вслед за пришедшим за мной пацаненком лет двенадцати.

Возвращались мы с Марфой уже в вечернем сумраке. Она, повздыхав немного, принялась за ужин. А я, скинув сапоги и куртку, забралась в постель к дремлющему демону и прижалась к его теплому боку.

– Малышка, что случилось? Почему ты такая расстроенная? – тут же приоткрыл он глаза.

– Не волнуйся, чертенок, все нормально. Просто… – Я тихо расплакалась, чувствуя, как грудь больно сжимает тоска. Асур гладил меня по голове и молчал, за что я была ему очень благодарна. – Мне не удалось помочь, – наконец заговорила я, испытывая желание поделиться своими страхами и сомнениями. – Ребенок был вовсе не болен. К нему пристала навь и выпила жизнь почти до дна. Я уничтожила злой дух, но то, что ребенок при этом не выживет, было понятно с первого взгляда. И мне пришлось ее убить, чтобы она тоже не стала навью. Это была пятилетняя девочка. И я убила ее.

– Был другой выход?

– Нет. Я даже яда не могла ей дать. Нужного у меня с собой нет, а любой другой привел бы к перерождению в навь. Ее мать сильно плакала, это был ее первый ребенок. А отец не смог. Как же я ненавижу такие случаи в своей работе. И это ведь не так быстро происходит. Когда мы были здесь прошлый раз, девочка была уже одержима навью. И если бы мы задержались, если бы у меня было время, я бы спасла ее.

– Ты умница, ты все сделала, что могла, – шептал Данте, гладя меня по голове. – Не плачь, моя девочка. Все хорошо. Ты вообще самая лучшая магичка, каких я только видел.

Вот под такую лесть я и задремала, удобно устроившись рядом со своим чертенком.

Мне снился он, мой жених и мой возлюбленный. И я так ясно чувствовала это, что в который раз убеждалась – мое решение верно, я его никогда не предам. Я слышала его голос, такой родной и милый, чувствовала прикосновения, такие редкие для нас даже во сне. Но это был не тот сон, что дарует Звезда, этот мне помнится с трудом. Только сердце все равно не переставало трепетать в груди как пойманная птичка.

Проснулась же я, когда вошла Марфа и сообщила о том, что борщ готов. Заслышав эту новость, я так вскочила, что отдавила что-то там у Данте. Он взвыл и потребовал вернуть ему одежду.

– У меня же нет твоей наглости, – заявил Данте, поблескивая в полутьме сапфирами глаз.

– Ага, а у меня твоей выдержки, – ответила наглая я. – И вообще тебе вставать нельзя.

– Можно. Я уже вставал.

– Вот, значит, как? Чего ты тогда смертельно больного из себя изображал? Заставлял себя с вилочки кормить, подушки поправлять. Никому веры нет. – Всплеснув руками, я выдала демону уже знакомые нам по прошлому разу шмотки. Смотрелся он смешно.

Борщ оказался таким вкусным, что я съела, наверное, пару литров. Со сметанкой и краюшкой свежего хлеба!.. Потом была зажаренная курочка и гора печеной картошки, сладкой и рассыпчатой, а еще свежие овощи и зелень. Наевшись до отвала, я откинулась к стенке и с любовью посмотрела на хозяйку:

– Марфа, вы волшебница. И как вы умудряетесь все успевать? Даже мой бардак убрали.

– Привыкла уже. У меня же трое детей. А ты одна.

– Но тоже не очень взрослая, – усмехнулся Данте.

– Что вы будете делать дальше? – проявила заботу добрая женщина.

– Дождемся моего друга с лошадьми. Зачем, спрашивается, ты их перегонял?