Крылья Феникса - Жданова Светлана "Лисавета" (2009)

Наевшись, мы с Марфой разговорились. Она рассказывала мне о своей жизни. Как молодкой вышла замуж за полюбившегося ей кузнеца из чужой деревни, на всю округу славившегося своим легким характером и непостоянством. Каким хорошим и верным мужем стал вчерашний гуляка, как построил этот дом, как носил на руках жену и радовался рождению детей. И как тяжело заболел после спасения ушедших под лед вместе с санями людей. Как умер любимый муж и отец. Марфа рассказывала, как начали наведываться жадные родственники покойного. Как приходили свататься одинокие мужики, искавшие только чужого добра. Какую славу разнесли вчерашние подружки-завистницы о младой вдове по деревням и весям. Женщина осторожно, чтобы дети не видели, утирала платочком слезы и тихим голосом говорила, как тоскует по мужу.

Я встала, скинула мешавшую фуфайку и начала готовить успокаивающий отвар, попутно заговаривая его на приглушение тоски. Пусть сердце помнит, но не болит.

Меж лопаток засвербело, и я обернулась, чтобы встретиться взглядом с синими глазами. Что-то было в них такое, что заставило меня смутиться и покраснеть. Поспешно отвернувшись, я накинулась на зелье как коршун, влив в него столько своей силы, что оно даже слегка поблескивать начало. Нацедив половину в кружку, я отдала ее вдове. Вторую же часть пошла и выплеснула за ворота, проговорив слова старого бытового заклинания:

Нить плету, сеть вяжу,Я злодеек накажу.Если слово ваше ложь,За него не дам и грош.Кто на Марфу клевету —С языка сплюет змею.Когда я вернулась, Данте осторожно сжал мои озябшие плечи и тихо, на самое ушко спросил:

– Наколдовалась?

Я довольно кивнула и прижалась к нему еще сильнее.

Где-то на самом дне моей души плескалась боль.

Кровать была поистине огромной. Муж Марфы явно старался вовсю, когда делал ее. Нам с Данте чуть ли не кричать приходилось, дабы услышать друг друга с разных сторон ложа.

В окна стучал дождь и ветер, сотрясая стекла. А в комнате было сухо и тепло. Только у меня все никак не шел из головы разговор с Марфой. Вздохнув, я перевернулась на живот и привстала на локтях.

– Данте! Данте! Ну Да-анте…

– Мм?

– Скажи, а ты сам когда-нибудь влюблялся?

Он открыл один глаз:

– Спи давай, а не глупыми вопросами мучайся.

– Ну ты все равно не спишь, давай поговорим. Так влюблялся?

– Если отвечу, отстанешь?

– Обещаю!

– Влюблялся.

Я получше улеглась, обхватив руками подушку, и, с минуту помолчав, спросила:

– А в кого?

– Ты обещала отстать.

– Я отстала. А сейчас снова пристаю. Ну в кого?

– В женщину, – пробурчал он, отворачиваясь и накрываясь с головой.

– Было бы странно, если бы в мужчину. Хотя у каждого свое.

– Заткнись, пожалуйста. А то покусаю.

– Забавно, ты меня еще никогда не кусал. Давай попробуем?

Данте резко схватил меня за руку и впился зубами в запястье. Несильно, но как входят в кожу клыки, я почувствовала.

– Эй, ты что, с ума сошел?

– Я предупреждал.

Отцепив когти от моей покусанной и поцарапанной руки, он снова улегся.

Немного обиженно посопев и не дождавшись раскаяния, я снова села.

– Неужели так сложно просто поговорить со мной.

– Несложно, Лилит. Просто… Не береди старые раны. Иногда хочется выговориться. А иногда забыть.

Хотелось бы мне посмотреть в глаза той, которая отвергла этого мужчину. Какой же дурой надо быть! Хотя, если задуматься, я ведь тоже в своем роде такая же дура. Интересно, есть ли женщина, казнящая меня последними словами и страстно желающая оказаться на моем месте? Не считая властолюбивой демоницы Изи.

– Данте, мне хочется как-то помочь Марфе за ее доброту.

– Хватит трепаться, – разозлился демон.

Я сделала попытку зарыться в одеяло и избежать наказания, но меня выловили и уложили безвольное от испуга тело себе под бок. Еще сверху одеялом укрыли, так что только нос и торчал.