Одноклассники бывшими не бывают - Ашира Хаан (2020)

— Пойдем? — как ни в чем ни бывало предложил он. — Я же говорил, что все будет хорошо

Я закрыла руками лицо и всхлипнула. Господи, и вот с этими двумя чудовищно наглыми созданиями мне придется как-то существовать?

Пардон, тремя.

Зажравшаяся рыжая кошечка, кажется, успешно вписалась в их нахальный ансамбль.

— Ну что скажешь?

Илья принес мне огромную чашку чая с ромашкой, включил электрокамин, уютно потрескивающий под разыгравшуюся за окном метель, и сам сел на подлокотник кресла, в котором я устроилась с ногами, наконец-то почувствовав себя в тепле и безопасности. Перед этим он, правда, с подозрительной опытностью запер на замок массивную дверь в спальню, и гремящая в недрах квартиры музыка мгновенно стихла. Меня подмывало все-таки порасспрашивать о том, почему это славный мальчик Матвей так наотрез отказывался знакомиться со мной. Кого же он тут наблюдал раньше, если за первые десять секунд после встречи переменил свое мнение.

Но я решила отложить эту скользкую тему до более удобного случая. Например, когда мы снова разругаемся в хлам.

— Я должна была догадаться, что у вас с Варей ничего иного получиться и не могло. Забавный он, — я прислонилась головой к теплому боку Ильи. Он переоделся и теперь рассекал в мягких домашних джинсах и простой белой футболке, а у меня пока не было сил даже дойти до ванной.

— Думаешь про Андрюшу?

Надо же, запомнил имя… муж вот нет.

Тот старался побыстрее выкинуть из головы «нашу неудачу». Говорил, что стесняется называть по имени то, чего не случилось.

— Думаю, — согласилась я. — Но совсем мало. Только немного завидую, что он у тебя есть. И злюсь на несправедливость.

— Я тебя понимаю, — Илья обнял меня и провел ладонями по плечам. Нащупал напряженные мышцы, пробежался по ним пальцами и принялся разминать — сильно, но нежно, так что горячее жжение постепенно превращалось в ласковое тепло. — Если бы с Мотькой что-то случилось, я бы, наверное, вообще весь мир ненавидел за это. И уж тем более — родителей таких же пацанов. За то, что не ценят своих.

— Я не ненавижу… — склонила голову, едва удерживаясь от стонов наслаждения под его беглыми пальцами. — Просто когда они говорят что-то типа: «Забудь и иди дальше», хочется кусаться.

— Люди вообще жестоки. Им просто страшно даже представить, что их детей бы не было. Мне тоже страшно, — признался Илья.

Он вынул из моих расслабившихся пальцев кружку и сел на пол рядом с креслом, положив голову мне на колени. Я тут же запустила руки в пшеничную шевелюру, уж он-то не стал себя сдерживать и с наслаждением застонал от этой простой ласки.

— Но ты даже не знал о нем!

— Это и было главной проблемой… — Илья говорил с закрытыми глазами, и на его лице не читались никакие эмоции. — Он не верил, что я вообще узнал о наличии у меня сына за неделю до встречи с ним. Считал предателем и трусом, сбежавшим от проблем.

— Это Варя ему так сказала?

— Я не знаю, что она сказала, — проговорил он сквозь зубы. — И уже никогда не узнаю. Матвей утверждал, что она защищала меня. Хоть я того и не стою, по его мнению. Но ты же понимаешь, защищать можно по-разному…

Раньше он всегда говорил о Варе со светлой грустью. Но сейчас, кажется, был по-настоящему зол на нее. Может быть, не только я постепенно открываю ему свои настоящие чувства? Возможно, за его бравадой и настойчивостью тоже прячутся боль и страх?

— Когда через год он впервые назвал меня папой, я заперся в спальне и плакал, пока он не видел.



****

— Зачем тебе на работу? — удивился Илья. — Суббота же!

Он давно проснулся и пришел в спальню уже одетым в строгий костюм и с двумя большими чашками кофе. Одну — мне.