Спустя восемь дней Кархем с женой и отрядом вернулись в Аранхарм, где их ждали неутешительные вести. Три города объявили хавату войну. Армия, возглавляемая Луаром, уже рассредоточилась вдоль границы Арханской равнины. Помимо воинов, союзники Луара выделили ему катапульты и тараны для будущей осады города.

— Гешкет! — вожак поприветствовал главнокомандующего, встретившего их за несколько километров до главных ворот.

— Бэр Кархем, рад видеть тебя живым, — поравнялся с ним.

— Попытки нападений были?

— Две деревни уже взяты. Но это проверка, они наблюдают за нами, ждут ответных действий.

— Действий, значит, ждут. Габан, будут им действия. Луара надо остановить, нельзя, чтобы он продвинулся дальше захваченных земель. Поднимай армию. Часть воинов пусть охраняют город, вторую отправь навстречу людям. Мы должны выбить их из деревень. От других кланов ответ есть?

— От двух. Они готовы сразиться, если взамен ты откроешь для них ворота города.

— Передай вожакам, если будут биться с нами по одну сторону, то мы разделим с ними землю.

— Будет сделано, — кивнул Гешкет.

— Что с переговорщиками? Вернулись?

— Нет, все убиты.

— Луар давно напрашивается, — процедил сквозь зубы, — как жаль, что Фаргар тогда не добил его. Скачи в лагерь, объявляй всеобщий сбор.

— Габан, — ударил себя в грудь и помчался в город.

Эйва все это время сидела, молча.

— Что-то лучилось? — посмотрела на мужа с тревогой.

— Для меня ничего особенного, — нехотя улыбнулся, — война близится.

— С людьми?

— Да.

— И что теперь будет?

— Все будет хорошо, — коснулся носом ее макушки, — не бойся.

Однако по голосу Эйва поняла, грядет нечто страшное.

А в чертогах их встречали все — Фарата, Макора, Риа и другие девушки-служанки. До чего же они были рады увидеть своего вожака в добром здравии.

— Бэр Кархем, — Фарата положила руки ему на плечи, — хвала предкам, вернулся живой.

— Гэл Фарата, — закивал, — да и ты справилась, чертоги стоят на месте.

— Уже говорил с Гешкетом? — а в глазах орчанки царило беспокойство.

— Говорил. Но то уже моя забота. Оберегай Эйву, она ждет ребенка. Если что-то пойдет не так, забирай ее, и уходите в лес. Там сможете затеряться.

— Неужели все настолько плохо?

— Война — это всегда плохо, но порой она неизбежна. Мы предложили мир, однако Луар отверг все наши условия, ему нужна кровь. Прошу тебя, Фарата, прошу как названную мать, — взял ее за руку, — сбереги мою жену и моего ребенка. Ты сильная и мудрая оручек, тебе это под силу.

— Слово даю. Твоё дитя будет жить.

— Спасибо.

Кархем проводил Эйву до покоев, где обнял свою птичку:

— Слушайся Фарату. Если скажет уходить, вставай без слов и иди за ней. Поняла?

— А ты? Я без тебя…

— Если потребуется, ты встанешь и пойдешь даже без меня. А я сделаю все, чтобы вернуться, ведь моё сердце здесь, — накрыл ладонью ее грудь, — а кровь моя здесь, — спустился к животу.

— Кархем, — собралась было заплакать, — мы же не прощаемся сейчас? Навсегда.

— Первое правило воина — перед битвой сказать своей семье, что любишь их. Не прощаться, не обещать вернуться, а сказать, что любишь. Я люблю тебя, Эйва.

— Я тебя тоже… люблю… — окончательно сникла.

И он ушел.

Глава 74

Тем же днем Кархем покинул город. А Эйва потеряла сон. По ночам стоило закрыть глаза, как видела жуткие сны, днями места себе не находила. Уж как ее только ни успокаивали Макора с Рией и Фаратой, но все без толку.

Прошла неделя, однако вестей от Кархема по-прежнему не было. Благо, на восьмые сутки прибыл-таки гонец. Первой его приняла Фарата и прежде сама зачитала послание.

— Ну? — в залу буквально ворвалась Эйва. — Какие вести?

— Битва продолжаться, — отложила в сторону письмо, — много погибших с обеих сторон, но люди отступать не намерены.