Мой Орк. Другая история - Лора Вайс (2020)

— А с твоей рукой что? — покосился на пропитавшуюся кровью тряпку.

Однако вожак снова указал на Эйву:

— Ее посмотри, со мной потом разберемся.

Орк подошел к девушке, по привычке незаметно обнюхал, после чего взял за руку, осмотрел рану:

— Порез неглубокий, затянется и без меня. Промыть только надо и повязку наложить, чтобы зараза какая не попала.

А Эйва следила только за Кархемом, пыталась понять его настроение, но тщетно. Суровый как всегда.

— Многовато крови для такой раны, — Балкар глянул на перепачканную юбку.

— Это моя кровь, — вожак сел рядом.

— Даже боюсь спрашивать, чем таким вы занимались, — ухмыльнулся в длинные усы, что плавно переходили в не менее длинную бороду.

— Вот и не спрашивай, — процедил, глядя на бледную птичку. Хотя, какая она птичка! Гарпия!

Беклар быстро промыл рану, засыпал пеплом Живенника и забинтовал. Эйва даже не дернулась, несмотря на боль. Ей по-прежнему было стыдно, ведь ее порез по сравнению с раной Кархема так — царапина.

— Теперь твой черед, — перешел к вожаку, а когда снял с руки кровавый палантин, закачал головой, — с тебя надо было начинать, — проскрипел недовольно, — жила перебита, и кровь не останавливается.

— Бывало и хуже.

— Шить придется.

Пока Баклар бродил по комнате в поисках необходимого, Кархем снова и снова представлял момент обмена кровью. Зачем он это сделал? Таковой обмен возможен только с избранницей по сердцу, с той, в которой уверен как в себе. И сегодня далеко не каждая пара решается на эвар бэкда, это два-три поколения назад без обмена оруки не могли вступить в союз. Теперь шаманы позволили молодым самим решать, хотят ли они обручиться на крови, согласны ли хранить верность друг другу до последнего вздоха. А он взял и обменялся кровью с этой девчонкой. Кархем перевел взгляд на Эйву. Что его толкнуло на этот шаг? Или, может быть, кто? Желание совершить обмен возникло спонтанно. Только вот Эйва знать не знает, что на самом деле произошло. Хотя, людям неведом ритуал и значимости его они не понимают.

А в это время Фарата не вытерпела и зашла-таки в покои вожака, дабы проверить, все ли в порядке, ее никак не отпускал страх, что Кархем может не сдержаться и натворить беды. Когда же орчанка подошла к пустой кровати, залитой кровью, то аж за сердце схватилась.

— Нет, — пробормотала, — вороков дажак (чертов изувер). Что же ты наделал?! Зачем… — прикрыла глаза.

Так на ватных ногах и доплелась до лазарета, где смотрительницу встретила Садат:

— Чего это с тобой? — заметила отчетливую серость кожи, потухший взгляд. — Никак захворала? — проводила ее до койки, усадила.

— Дай настойки, в груди давит, — произнесла ослабевшим голосом. — Говорила я ему, просила, а он…

— Кому говорила? О чем просила? — скорее налила в деревянную пиалу травяного настоя. — На, пей, — и вложила пиалу в руки Фараты.

— Убил он девчонку. Там столько крови, — замотала головой, — столько… все в крови.

— Это Кархем что ли? Ту мелкую бушту? — вытаращилась на нее.

— Да.

— Но как же… Прямо убил? Своими глазами видела?

— Не было в покоях никого, видимо унес ее. Сколько еще это будет продолжаться?! Сколько этих самок еще должно сгинуть в муках, чтобы они поняли, что творят?! Видит Мирида, я людей никогда не жаловала, но зачем же истязать? И кого? Женщин! Слабых, хилых!

— Ты, конечно, все верно говоришь. И твою злость я разделяю, но не ты ли сама хотела ее подложить под Кархема?

— Я другого хотела, — и выпила залпом настойку. — Но теперь всё, поздно.

— Оруки давно уже гневят богов и впору бы им оглянуться, но нет… кровь продолжает литься. Кровь невинных.

— Он же не зверь.