Он повернулся на живот, и его спина сейчас кажется еще более смуглой, чем когда мы были в воде.

— Мне казалось, ты спишь.

— Тебе казалось.

— Да, я хочу подождать, пока он подойдет к бару.

— На твоем месте я бы не стал ждать.

— И что ты предлагаешь?

— Обойти бар и заглянуть к ним в гости.

— Это ужасно!

— Всяко лучше, чем дождаться, пока они уйдут в номер.

В этот момент я понимаю, что да. Зайти к ним в ВИП-зону на побережье — это один момент, а бегать за ними по всему «Шеррамел-стар»… ну, это как минимум напоминает преследование.

— Расческа… — говорю я.

Вспоминаю, что она есть в нашей раздевалке, бегу туда.

Предметы индивидуальной гигиены, все аккуратно запакованные, разложены на полочках. Я хватаю расческу, роняю ее на ногу, наклоняюсь. Распечатываю, продираю спутавшиеся от ветра и соли волосы, смотрю на себя в зеркало абсолютно безумными глазами.

— Давай! — говорю себе. — Это твой шанс доказать, что ты что-то можешь сама.

Отражение испуганно моргает.

— Пошла! — повторяю резко. — Вдох-выдох. И пошла!

Вдох-выдох получается сдавленным, приходится повторить. Но дольше я не задерживаюсь, выхожу из раздевалки, подхватываю висящую на спинке шезлонга тунику. Дрожащими пальцами стягиваю тесемки.

— Удачи, девочка с коньками, — говорит Бен.

— Спасибо, мальчик с лыжами.

Он приподнимается, но я уже отворачиваюсь. Иду в сторону чужой ВИП-зоны, чувствуя, как меня начинает потряхивать. Знаю, что надо успокоиться, хотя бы ради Льдинки, но меня трясет, и так трясет, что даже руки холодеют. Да, может Джерман Гроу и начинал когда-то с нуля, но сейчас он — легенда, и сама мысль об этом заставляет мой желудок прижиматься к спине и размазываться по нему блинчиком.

Еще раз глубоко приходится вздохнуть, когда я огибаю бар.

Ноги становятся тяжелыми и начинают прилипать к охлаждающему настилу, как если бы я шла по песку. К счастью, Джерман Гроу не лежит в шезлонге и не спит, он стоит спиной к океану, в рубашке и плавках, и с кем-то говорит по телефону. Рубашка и плавки, конечно, не для деловых переговоров, с другой стороны — с кем-то же он говорит, и чисто теоретически Бен прав. Такие, как Джерман Гроу вряд ли отдыхают… в смысле, отдыхают так, чтобы с выключенными телефонами и полностью выключенными из творчества. Его жены и сына нигде не видно — спасибо всем драконам мира, иначе я бы просто убежала обратно, но сейчас, когда он завершает разговор, я решительно шагаю к нему.

И понимаю, что не знаю, как его назвать.

Ферн Гранхарсен?

Местр Гроу?

Это оказывается как удар под дых, и на меня очень не вовремя находит ступор. Потому что Джерман Гроу оборачивается и интересуется:

— Потерялись?

Сейчас самое время из ступора выпасть.

— Вовсе нет, — отвечаю я. — Я целенаправленно шла именно к вам. Я узнала вас там, в океане, и…

— Да чтоб тебя, — говорит Гроу и снова смотрит на дисплей смартфона.

— Простите? — интересуюсь я. — Вас не смущает то, что я здесь, и что я с вами разговариваю?

— Именно это меня и смущает, — заявляет он. — Смущает настолько, что я сейчас готов звонить в службу безопасности «Шеррамел Стар», чтобы узнать, с какой радости меня преследуют на моей ВИП-территории.

— Я вас не преследую. Я просто хотела…

— Дорогуша, меня совершенно не трогает, что ты там хотела. У тебя есть пара минут, чтобы найти дорогу туда, откуда пришла.

Я открываю рот. Потом его закрываю.

Честно говоря, меня уже так достали эти вконец очешуевшие драконы с чувством глубокой собственной ценности, что я готова просто развернуться и уйти. Но «развернуться и уйти» будет слишком просто, поэтому я подхожу ближе и снимаю очки.

— Знаешь, — говорю ему, возвращая его взгляд сверху вниз. — Ты только что потерял самый лучший контракт в своей жизни, который мог поднять тебя на новую высоту. Буквально.