Я вещаю из гробницы - Алан Брэдли (2013)

Вместо того чтобы выйти из помещения, я воспользовалась возможностью проникнуть внутрь, так что к тому моменту, как мистер Гаскинс зафиксировал веревку на наружном конце камня, я вклинилась в дальний угол. Отсюда у меня будет лучший обзор на происходящее.

Я глянула на викария, казалось, забывшего о моем присутствии. Его лицо напряглось в свете маленьких колеблющихся лампочек.

Что там сказал этот Мармадьюк, мужчина в темном костюме? «Вы должны остановить это. Вы должны прекратить это немедленно».

Очевидно, что, несмотря на Мармадьюка, кем бы он ни был, работа продолжается.

— Где же ваш приятель? — внезапно спросил мистер Гаскинс, на минуту оторвавшись от своей работы, и его слова странным эхом отразились от арочного потолка крипты. — Я думал, он хочет присутствовать при главном событии?

— Мистер Сауэрби? — уточнил викарий. — Я не знаю. Очень непохоже на него — опаздывать. Возможно, нам следует немного подождать.

— Этот камень никого не ждет, — сказал мистер Гаскинс. — У этого камня свои резоны, и он собирается выйти наружу, нравится нам это или нет.

Он ласково потрепал огромную глыбу, и та жутко застонала, как будто от боли.

— Он висит на кончиках пальцев, и все тут. Кроме того, Норману и Томми надо возвращаться в Мальден-Фенвик, не так ли, парни? Они пришли сюда работать, и они будут работать.

Он широко махнул в сторону рабочих, один из которых был чрезвычайно рослым, а второй ничем особенным не выделялся.

Внизу в глубинах крипты мистер Гаскинс был правителем своего собственного мрачного королевства, и никто не осмеливался возвысить против него голос.

— Кроме того, — добавил он, — это только стена. Мы не попадем к саркофагу, пока не пройдем сквозь нее. Зафиксируй веревку, Томми.

Когда Томми обвязал веревку вокруг каменного выступа, мистер Гаскинс обратил внимание на меня. В этот ужасный миг я подумала, что он непременно меня выгонит вон. Но ему была нужна публика.

— Саркофаг, — сказал он. — Саркофаг. Вот вам редкое словечко. Но вы не знаете, что оно означает, мисс?

— Оно происходит от двух греческих слов и означает «пожиратель плоти», — ответила я. — Древние греки делали их из особого камня, привозимого из турецкого города Ассос, поскольку считалось, что он поглощает тело целиком, за исключением зубов, за сорок дней.

Хотя я делаю это нечасто, я вознесла безмолвную благодарственную молитву сестрице Даффи, прочитавшей мне вслух этот занимательный отрывок из какого-то черного, как гроб, тома энциклопедии в библиотеке Букшоу.

— Ага! — сказал мистер Гаскинс, как будто знал все это с самого начала. — Что ж, теперь мы это знаем из уст младенца.

Не успела я оскорбиться, как он сильно дернул за веревку.

Ничего не произошло.

— Помоги мне, Норман. Томми, толкни камень с другого конца, посмотрим, сможем ли мы его вытащить.

Но, несмотря на их попытки, камень не шелохнулся.

— Похоже, он застрял, — предположил викарий.

— Застрял — неподходящее слово, — сказал мистер Гаскинс. — Он хорошенько и чертовски…

— У кое-кого слишком длинные уши, — перебил его викарий, поднося указательный палец к губам и делая почти неуловимый кивок в моем направлении.

— Что-то его держит, вот что. Давайте-ка посмотрим.

Мистер Гаскинс уронил конец веревки и забрал фонарь у Томми.

Держа лампу почти у самой линзы, он придвинул лицо к расщелине.

— Ничего, — наконец объявил он. — Надо расширить посильнее.

— Не надо, пустите меня, — сказала я, забирая у него фонарь. — Моя голова меньше вашей. Я скажу вам, что там увижу.

Я думаю, они так были ошарашены моей инициативой, что никто даже не попытался меня остановить.

Моя голова легко проскользнула в отверстие, и, как акробатка, я маневрировала фонарем, пока он не осветил гробницу из положения над моей головой.