Я вещаю из гробницы - Алан Брэдли (2013)

Точно ли это та самая мисс Танти, которую пришлось уложить в кровать и к которой пришлось вызвать доктора? Та самая мисс Танти, которой надо было сделать инъекцию, чтобы она уснула?

Если это правда, она уже вторая за весьма короткий промежуток времени женщина в Бишоп-Лейси, кому потребовалась инъекция. Первой была Синтия Ричардсон, пострадавшая от испуга на церковном кладбище. И теперь мисс Танти, которая пострадала от испуга непосредственно в церкви.

Та самая мисс Танти, которая сейчас баловала свои связки вторым глотком шерри.

— Простите, что вошла без приглашения, — сказала я, не упоминая мисс Гоул. — Я знала, какой шок вы испытали, увидев кровь в церкви. Я хотела…

— Господи! — сказала она, уставив на меня свои вращающиеся зрачки. — Я была не более шокирована, чем ты.

— Но…

Эта женщина снова расхохоталась, и ее тело заколыхалось.

— Конечно, я очень старалась, чтобы это так выглядело. Несколько слов из книги Откровения могут быть весьма убедительны. Ну… не так уж старалась, если на то пошло. В любой деревне один телефонный звонок может быть таким же убедительным, как передовица в «Таймс».

— Но…

— Это был спектакль, дорогуша. Спектакль! И великолепный, осмелюсь сказать. Мне особенно приятно, что даже ты купилась. «Прости меня, о Боже». Ты купилась, не так ли? Признай это. И я должна сказать, что это моя идея перекреститься каплями, так сказать, была проявлением чистого гения. Хотя должна сказать, что на несколько минут я было подумала, что ты видишь меня насквозь.

Мои мысли забегали по кругу. Возникло такое ощущение, будто я пришла последней в беге в мешках. Эта жуткая старуха побила меня в моей собственной игре.

— Купилась? — выдавила я. — Разумеется, нет. Поэтому я здесь.

Хилая отговорка, но что еще можно было изобрести в этих обстоятельствах.

Вздымающиеся массы мисс Танти теперь превратились в натуральный тропический шторм.

— Бог мой! — произнесла она, снимая очки и утирая слезящиеся глаза уголком розово-лиловой простыни. — Боже мой!

Потом она спросила, взмахнув рукой в сторону книжной полки:

— Что ж, оставим всю славу разоблачения мисс Как-бишь-ее-там?

И я впервые заметила, что ее библиотека состоит из сотен детективных романов в зеленых мягких обложках вроде тех, что Даффи прячет от жадных глаз в бельевом ящике.

— Я всегда считала себя более чем умной женщиной, — продолжила мисс Танти. — Не блестящей, но неглупой. Я всегда первая определяла, кто положил отравленные сливы в рождественский пудинг, кто оставил отпечатки ног в паддоке — и все такое. Совсем как ты, — добавила она, испепеляя меня своим пронзительным взглядом.

Мое сердце упало в пятки.

У меня появился соперник.

— И вот мы, трое нас, расследовали все на раз-два-три, и не было никого умнее.

Трое нас? О чем говорит эта женщина?

— Я была самая первая, полагаю, — продолжала мисс Танти. — Я встала на колени и взяла образец «красного вещества» — кажется, так именовал его Джек Потрошитель? — пальцем на воротник и, ты должна признать, что это был штрих мастера, Флавия, на лоб, когда крестилась.

Черт бы побрал эту женщину!

— Этот парень Сауэрби почти опередил меня со своим носовым платком. Манера, с которой он попробовал жидкость, выглядела мило, хоть и несколько показушно. А потом, конечно, явилась ты, испачкала свою белую ленточку, отчаянно надеясь, что никто этого не заметит.

Черт бы побрал эту женщину еще раз!

— И мы стояли словно трое великих сыщиков, которых неожиданно свела судьба над лужей крови на месте преступления. Какая картина! Какой бессмертный миг! Что за кадр для суперобложки детектива! Какая жалость, что я не захватила свой «кодак»!

Вот так номер. Полагаю, мне следовало обрадоваться тому, что я нашла в Бишоп-Лейси родственную душу, но нет.

Отнюдь.