Я вещаю из гробницы - Алан Брэдли (2013)

В качестве председательницы алтарной гильдии имеет безусловный доступ в церковь в любое время суток. Призналась, что разозлилась на мистера Колликута за то, что он за ней не заехал, чтобы отвезти ее к врачу, но вряд ли это может быть поводом для убийства. Другие мотивы? Музыкальные, вероятно? Она зарыдала, увидев, что в церкви капает кровь, «Прости меня, Господи», а потом попыталась убедить меня, что это было обыкновенное притворство. За что она просит прощения? (N.B. Вызнать у Фели).

Я вспомнила, что еще не проанализировала красное вещество на моей ленточке для волос. Сунула руку в карман.

Пусто.

Я вскочила со скамьи и начала отчаянно рыться в обоих карманах. Ленточка пропала.

Наверняка она была здесь утром, когда я разговаривала с миссис Мюллет. Или нет? Я точно думала о том, чтобы приступить к химическому анализу, но трогала ли я ленточку? Вероятно, нет.

Я потеряла ее на берегу реки, разговаривая с Адамом? Или где-то в доме мисс Танти?

— Проклятие! — сказала я.

Я могла выронить ее где угодно: в склепе, на кладбище, в туннеле, по дороге в Незер-Уолси, в лавке мясника в той деревне. Или она могла выпасть у меня из кармана в Богмор-холле? Может, она где-то лежит там в пыльных коридорах или даже в камере Джослина Ридли-Смита, чтобы выдать тот факт, что я там была? Возможно, ее уже нашел его отец, член городского магистрата, или слуга. Как бишь зовут того человека? Бенсон?

Неважно. Надо продолжать заметки, пока я не забыла подробности.

Безумная Мег — вполне безобидна. Во всяком случае, я так считаю. Хотя она первая обнаружила капающую кровь, она совсем не выглядела удивленной. На самом деле она сразу же начала цитировать Откровение, как будто явилась специально, чтобы объявить о чуде.

Мармадьюк Парр — даже не зная этого человека, могу определить, что он один из тех, кого мой отец называет «экклезиастическими хамелеонами». Довольно противный тип. Почему он так хочет остановить раскопки святого Танкреда? Или это и правда желание епископа? Или канцлера?

Что приводит нас вот к кому:

Член городского магистрата Ридли-Смит — я никогда его не видела, но уже терпеть не могу хотя бы за то, что он держит своего беднягу сына Джослина взаперти, словно принцессу в башне.

Моя рука замерла.

Разве это не «чрезвычайно странно», как выразилась бы Даффи, что хотя Харриет навещала Джослина Ридли-Смита в Богмор-холле — и кажется, часто, — она никогда не требовала, чтобы его освободили. Почему? Может быть, в этом и заключается самый главный вопрос?

С треском мой карандаш сломался!

Внезапно я осознала, что, пока писала, сгрызла его почти наполовину. Придется мне продолжить позже.

Эсмеральда прокудахтала, и я увидела, что вода, в которой варились яйца, почти выкипела. Должно быть, я их погубила. Я выключила бунзеновскую горелку и достала горячие яйца из мензурки никелированными лабораторными щипцами.

Соорудив импровизированную подставку для яиц из стеклянной воронки, вставленной в мензурку, я резко стукнула по первому яйцу мерной ложкой, которую позаимствовала из кухни, и сняла верхнюю часть скорлупы.

Воздух наполнился запахом сернистого соединения водорода.

Запах протухших яиц.

«Переваренное яйцо пахнет, как сама знаешь что», — сказала мне миссис Мюллет, и она была права, даже не зная химические подробности процесса.

Помимо жиров яйцо содержит магний, натрий, кальций, железо, фосфор и цинк, а также ведьминское варево из аминокислот, витаминов (в которые военно-морские силы Великобритании до недавнего времени не верили) и длинный список белков и энзимов, в том числе лизоцим, также встречающийся в молоке и в человеческих выделениях, как то: слезы, пот, слюна и сопли.

Но какая разница, я голодна.

Я только поднесла ко рту первую ложку, как дверь распахнулась и в комнату влетела Даффи. Должно быть, я забыла запереть замок.