Я вещаю из гробницы - Алан Брэдли (2013)

Из моих двух сестер Даффи я боялась больше всего. Думаю, это из-за ее склонности к молчанию. Чаще всего она сидела, свернувшись калачиком, с книгой — сама по себе довольно приятная картина, но эта ее манера сворачиваться в клубок напоминала змеиную.

Никогда не знаешь, когда она бросится на тебя, а когда она это делала, ее слова действовали, словно яд.

Я остановилась на лестничном пролете поразмыслить.

Меня разрывало на части: с одной стороны, изнутри рвалась какая-то полусонная благодарность, а с другой стороны, снаружи на меня давила невероятная тяжесть сложившейся ситуации.

Взорвусь я, или меня расплющит?

Я продолжила в каком-то полусне спускаться по лестнице, потом, сама того не осознавая, прошла на кухню.

Миссис Мюллет, по локти в пене, мыла гору посуды.

— Что с тобой, дорогуша? — спросила она, вытирая руки и поворачиваясь ко мне. — У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.

Может, так и было.

Может, я видела призрак того, какой могла бы быть жизнь нашей семьи, если бы мы не были тем, кто мы есть.

Это все так чертовски запутанно.

Миссис Мюллет сделала то, что она не делала с тех пор, как я была совсем маленькой девочкой. Она встала на колени, положила мне руки на плечи и заглянула в мое лицо.

— Скажи мне, в чем дело, — мягко произнесла она, убирая волосы с моих глаз. — Расскажи все миссис М.

Полагаю, я могла бы это сделать, но не стала.

— Думаю, это просто мысли о том, что Фели выйдет замуж и переедет, — сказала я, и моя нижняя губа задрожала. — Я буду скучать по ней.

Почему, подумала я, произнося эти слова, проще всего лгать там, где в деле замешаны чувства?

Эта мысль первый раз пришла мне в голову, и она меня испугала. Что ты делаешь, когда твой разум извергает вопросы, на которые ты не знаешь ответы? Вопросы, которые ты даже не понимаешь?

— Мы все будем скучать по ней, дорогушенька, — сказала миссис Мюллет. — Этому дому будет не хватать ее прекрасной музыки.

И тут я не выдержала. Я разрыдалась.

Почему?

Трудно объяснить. Отчасти при мысли о том, что миссис Мюллет будет скучать по Людвигу ван Бетховену и Иоганну Себастьяну Баху; что ей будет не хватать Франца Шуберта, Доменико Скарлатти и Пьетро Доменико Парадизи и сотен других, населявших стены Букшоу всю мою жизнь.

Каким пустым станет это место. Каким кровавым и ужасно пустым.

Миссис Мюллет утерла мои глаза передником.

— Тихо, тихо, дорогуша, — сказала она, в точности как я Даффи перед этим. — В духовке вот-вот испекутся лепешки. Чтобы осушить слезы, нет ничего лучше лепешек.

Я улыбнулась при этой мысли, но лишь чуть-чуть.

— Садись за стол, и я поставлю чайник, — продолжила она. — Чашечка хорошего чаю полезна для горла, как сказал епископ хористке. Ой! Прости, дорогуша! Я не должна была такое говорить. Одна из тех шуточек, что Альф подцепил во время полковых обедов. Не знаю, что на меня нашло.

О чем она говорит? В ее словах не было совершенно ничего смешного. На самом деле они вообще не имели смысла.

Тем не менее они напомнили мне кое о ком: о епископе.

А епископ напомнил мне о канцлере.

— Вы что-нибудь знаете о члене городского магистрата Ридли-Смите? — Я поймала себя на том, что задаю вопрос.

— Только то, что он ненормальный, — ответила она. — Эти Ридли-Смиты вообще странные. Не все в порядке у них с головой.

— Я слышала об одном, который был сделан из стекла, — добавила я, — и еще об одной, которая держала домашнего крокодила, съевшего ее горничную.

Миссис Мюллет фыркнула.

— Они с ним ни в какое сравнение не идут, — сказала она. — Он очень плохой, член он городского магистрата или нет. Держись от него подальше.

— Но Харриет часто навещала Богмор-холл, — заметила я.

Миссис Мюллет остановилась на полпути к плите «Ага», и чайник замер в ее руке.

— Где вы это услышали, мисс?