Я вещаю из гробницы - Алан Брэдли (2013)

— Но все равно да благословит ее Господь, — эхом отозвалась Фели, правда, довольно кисло.

— И остается мисс Мун, — ловко ввернула я.

— С чего бы мисс Мун убивать мистера Колликута? — спросила Фели. — Она в нем души не чаяла. Носила ему полные сумки омерзительных морских ирисок собственного приготовления. Даже взяла на себя стирку его стихарей и носовых платков.

— Правда? — переспросила я, сразу же вспоминая белые рюши, торчавшие из-под противогаза.

— Конечно, — ответила Фели. — Миссис Баттл всегда считала недопустимым стирать одежду своих постояльцев.

Эти слова натолкнули меня на мысль.

— Твои уши уже достаточно длинные, чтобы проникать в жизнь каждого хориста, — сказала я с усмешкой. — Из тебя получится прекрасный органист, Фели.

— Да, я на это рассчитываю, — отозвалась она. И, указывая на перемазанный сажей сверток на полу, добавила: — А теперь приберись тут, пока я не сказала отцу.

Пансион миссис Баттл, старинная постройка из покоробившихся, истрепанных погодой досок с отслаивающейся краской, располагался посреди изрезанного рытвинами двора в южной части дороги на полпути между Святым Танкредом и «Тринадцатью селезнями». В прежние времена это была пивная «Адам и Ева», и ее название и слова «Эль и стаут» до сих пор поблекшими буквами виднелись над дверью. Все здание посередине прогнулось, словно змея, и казалось отсыревшим.

Я постучала и подождала.

Ничего не произошло, и я снова постучала.

Опять ничего.

Возможно, прикинула я, как и в лавке мясника в Незер-Уолси, хозяева в огороде.

Я прогулялась за здание с таким видом, будто я неторопливый заблудившийся турист.

Территория позади дома напоминала археологические раскопки: кучи песка, будто гигантские изгороди, ощетинившиеся лопатами. Повсюду виднелись неопрятные горы досок и пакеты с цементом. Везде торчали сломанные камни, как будто их разбросал в приступе гнева ребенок-великан.

Обиталище каменщика Джорджа Баттла.

Я заглянула в темный сарай, стоявший с краю. Еще больше цемента, деревянная коробка с мастерками, старомодная парта с бухгалтерскими книгами и чернильницами, ряд колышков, на которых висела разнообразная черная резиновая непромокаемая одежда, электрический звонок и эмалированный чайник, и еще в углу ковер, которым, должно быть, когда-то укрывали давно умершую собаку.

Нет смысла изучать здесь все слишком подробно, — подумала я. — Вдруг кто-то наблюдает из дома.

Я сунула руки в карманы кардигана, взглянула на небо, как будто интересуясь погодой, и, насвистывая, продефилировала к парадному входу.

Постучала… снова постучала. Целый залп стуков.

После того, что показалось мне часом, послышались приближающиеся к двери тяжелые шаги, и в боковом окошке отдернули кружевную занавеску.

Выглянул и исчез глаз.

После еще одной мучительно долгой паузы дверная ручка медленно повернулась на несколько градусов и дверь распахнулась внутрь, открывая длинный темный туннель, ведущий почти в бесконечность и заканчивающийся крошечным клочком света где-то в задней части дома.

— Ну?

Голос раздался откуда-то из сумрака.

— Миссис Баттл? — уточнила я. — Я Флавия де Люс из Букшоу. Могу я войти?

Просите и обрящете, как меня учили, но это не сработало. Обычному человеку трудно отказать в такой прямой просьбе, но миссис Баттл явно не была обычным человеком.

— Зачем? — спросила она.

— Это насчет мистера Колликута, — ответила я. — На самом деле вопрос довольно личный. Я бы предпочла обсудить его в доме, где нас не могут подслушать.

Шаг второй: намекни, что твое послание одновременно тайное и пикантное.

— Ну… — нерешительно протянула она.

— Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь здесь видел, — сказала я, понижая голос и оглядываясь как будто в поиске подслушивающих.

— Входи, — скомандовала она, и мясистая рука из теней за дверью поманила меня в сумрак.