Перо на Луне - Филлис Уитни (2011)

— Боюсь, я не могу объяснить этого по телефону, — ответила миссис Ариес. — Ситуация слишком сложна, и вам лучше встретиться с людьми, которые имеют к ней отношение, прежде чем вы начнете что-то понимать.

Ее слова звучали таинственно, но я не успела ничего спросить, потому что она продолжила.

— Я хочу предупредить, я надеюсь, что девочка не окажется вашей. В моих интересах, миссис Блейк, чтобы она не оказалась. Но я хочу исключить эту возможность. Если вы все же решитесь прилететь, я была бы благодарна, если бы вы остались хоть на несколько дней. Вы остановитесь в моем доме. Я не стану никому рассказывать о цели вашего пребывания — по крайней мере, сначала. Вы будете просто дочерью моей давней подруги. Я не хочу "баламутить воду", как частенько говорил мой внук. Лучше действовать тихо. Я надеюсь на быстрое решение проблемы, хотя и не уверена, что ваш приезд этому поможет. У вас не будет сложностей с отъездом?

Я не сомневалась, что школа предоставит мне отпуск. У меня были отличные отношения с директором, она была понимающей женщиной и очень мне сочувствовала. Я получила шанс на решительные действия, и меня, по крайней мере, перестало трясти. Я продиктовала миссис Ариес свой домашний адрес, попрощалась с ней и повесила трубку. Слова о взбаламученной воде звучали как-то зловеще, но мне пришлось отложить эту загадку в сторону, до поездки в Викторию.

В верхнем ящике моего стола лежала фотография — последняя фотография Дебби, сделанная в ее день рождения, когда ей исполнялось три года. Именно она была напечатана в журнале и привлекла внимание миссис Ариес. Вначале я каждый день смотрела на улыбающееся личико дочери, стараясь как бы приблизить ее к себе, защитить, уберечь, где бы она ни была. И часто молилась за нее. Иногда я разговаривала с фотографией, рассказывала ей о себе и просила не забывать меня. Ее клетчатая ленточка, уже износившаяся из-за частых прикосновений, лежала в том же ящике. Я взяла ее в руки, чего в последние несколько лет старалась избегать, не хотела лишний раз мучить себя. Мне было больно, рана открылась и кровоточила.

На фотографии волосы Дебби были завязаны в два хвостика, а лоб закрывала челка. К сожалению, у нее не было каких-то отличительных особенностей, ничего, что помогло бы мне ее опознать. Она мало чем отличалась от других девочек своего возраста и не слишком походила на меня, — или кого-то другого из родных. Однако миссис Ариес испытала "вспышку узнавания", и это могло что-то значить.

Я вернулась в гостиную. Отец протянул ко мне руку, и я села рядом, ощущая, какой он большой и надежный. Контрастом с ним, мама казалась маленькой и изящной, однако ее всегда наполняли свет и надежда, что бы ни происходило. Мне говорили, что я на нее похожа, но даже если я когда-то и лучилась светом, то потеряла эту способность много лет назад. Мои родители — сильные люди, каждый по-своему.

Пересказывая жестами свой разговор, я наблюдала за их лицами. Уяснив все, какое-то время они сидели неподвижно. Потом мама взяла отца за руку и, обхватив его ладонь, стала "чертить" на ней по буквам слова, которые я не могла видеть. Я вспомнила, как однажды она рассказала мне, что они с отцом лежат в темноте и таким образом "шепчутся", и не нужен им ни свет, ни слух.

Я сидела и ждала, сдерживая свое нетерпение и желание действовать. Я думала о них и о том, каким невероятным образом они оказались вместе.

Мартину Торну было двадцать два, когда он стал работать садовником у родителей моей матери. А девятнадцатилетняя Бетти в то время боролась с собственной недавней потерей слуха и нашла утешение в этом сильном красивом юноше, который сразу же терял всю свою уверенность, стоило ему войти в дом. Она училась читать по губам — ей это давалось легче, чем людям, которые родились глухими, поскольку она знала, как выглядят произнесенные слова. Но кроме того, она училась и языку жестов, желая овладеть всеми способами общения.