Расплата - Джон Гришэм (2020)

– Пит сказал, – говорила Лиза, – что ранен, но все обойдется, что был в плену, но бежал, три года воевал в партизанах.

– Господи, помилуй! – восклицала Флорри. – Что значит, в партизанах?

– Понятия не имею.

– Господи, помилуй!

Они остановились и бросились в дом близкой подруги Лизы – Ширли Армстронг. Та находилась в кухне, когда женщины ошарашили ее новостью. Наплакавшись, насмеявшись и наобнимавшись, Лиза попросила разрешения позвонить по защищенной линии и набрала номер госпиталя в Сан-Франциско. Ожидая ответа, она вытирала слезы и старалась успокоиться. Флорри даже не пыталась – села на диван Ширли, и они разревелись.

Лиза разговаривала с мужем десять минут, а затем передала трубку Флорри. А сама направилась в школу, вызвала Стеллу из класса в коридор и сообщила невероятное известие. Когда она выходила из школы, к ней сбежались учителя, и снова начались объятия и поздравления.

Флорри тоже не теряла времени даром: позвонила президенту Вандербилтского университета и потребовала, чтобы немедленно отыскали Джоэла. Затем пообщалась с Декстером Беллом. И наконец нашла Никса Гридли, который как шериф был главным передаточным звеном всех важных городских известий.

Через час после разговора с Питом звонили все городские телефоны.

Лиза и Флорри вернулись домой и размышляли, что делать дальше. Был февраль, и поля пустовали. Позади дома собрались негры, чтобы узнать, правда ли то, что они услышали. Лиза вышла на заднее крыльцо и подтвердила: да, правда. Декстер и Джеки Белл приехали первыми – разделить радость. А за ними к дому Бэннингов последовали многие их друзья.

Через два дня Флорри отвезла Лизу на вокзал, где им устроили пышные проводы. Лиза обнимала и благодарила людей, а затем села в вагон и отправилась в трехдневное путешествие в Сан-Франциско.

Первая операция длилась восемь часов. Врачи ломали и правильно соединяли кости в левой ноге Пита. Закончив, они упаковали ногу от бедра до лодыжки в толстый пластиковый чехол с заколками и стержнями. Ногу подняли под болезненным углом и зафиксировали к перекладине противовесом с цепью. Правую, которая болела не меньше левой, замотали в марлю. Сестры пичкали пациента болеутоляющими, и в течение двух дней после операции он редко просыпался.

Это было благодатью – целый месяц на госпитальном судне Пита мучили кошмары, и он почти не спал. День и ночь его преследовали ужасы последних трех лет. Психиатр пытался заставить его выговориться, но от этого больному становилось только хуже. Таблетки путали сознание: он то находился в эйфории и громко хохотал, то впадал в депрессию. Дремал днем, а ночью начинал плакать.

Узнав, что скоро приедет жена Пита, медсестры снизили дозу обезболивающих – пусть будет ближе к действительности, когда она появится.

Следуя за медицинской сестрой, Лиза оказалась в палате, где длинные ряды кроватей разделял легкий занавес. Идя по проходу, она невольно косилась на пациентов, молодых парней, еще недавних школьников. Сестра остановилась. Лиза глубоко вдохнула и отодвинула занавес. Стараясь не коснуться цепей противовеса и не потревожить ногу, она упала мужу на грудь, на что больше уже не рассчитывала, а он мечтал об этом все последние три года.

Как всегда, Лиза была эффектна – одета по моде, не забыла про духи. Они целовались, шептались и плакали и, казалось, будто время для них остановилось. На виду у соседей Пит гладил ее по заднице, и Лиза не возражала. Прижимал ее к груди, и было понятно, что все теперь в мире наладилось.

Они долго-долго тихо ворковали. Обсудили Стеллу, Джоэла, Флорри, все городские слухи. В основном говорила Лиза, потому что Пит не хотел рассказывать, через что ему пришлось пройти. Явились врачи и объяснилиЛизе, каково состояние больного и что ему еще предстоит. Они предполагали, что потребуется еще несколько операций и долгий период восстановления, но со временем Пит будет, как новый.