Ненавижу школу. Не потому, что у меня нет друзей, как раз с тусовкой у меня всё в порядке. Просто в последнее время от нее никакого прока. Пять лет назад я сдала экзамены, чтобы перевестись в лицей с математическим уклоном в Дэф Плэйс, но мама умерла прежде, чем успела меня туда пристроить, а позже отцу было наплевать. Хотя, может быть я слишком строга к нему и на самом деле ему было не наплевать – он просто не был в курсе того, что мы с мамой всерьез рассматривали вариант с этим лицеем. В общем, все мечты и радости нашей семьи рухнули после её смерти. Сначала было очень больно, потом, когда отец стал пить, стало страшно. Не потому, что в пьяном состоянии он становился похожим на раненого и разъяренного от боли зверя, как это случается со многими мужчинами, а оттого, что он предпочитал ночевать под стеной гаража или в заброшенном сарае у реки, да где угодно, только чтобы не дома. Когда мамы не стало мне было всего одиннадцать, Итану и вовсе только пять, и кроме безвылазно пьяного отца у нас больше никого не осталось: родители матери умерли еще до рождения Итана, а дед по отцовской линии умер незадолго до моего десятилетия. Как же я боялась того, что отец окончательно сопьётся и нас с Итаном заберут в приют или, что еще хуже, отец умрет от выпивки прежде, чем мы с братом успеем дотянуть до совершеннолетия. Я до сих пор этого боюсь. Просто с каждым годом всё меньше. Потому что с каждым годом я всё ближе к поступлению в университет Лаваля, который находится достаточно далеко от Маунтин Сайлэнс, чтобы желать сюда вернуться. Вот только Итана бросать не хочется. Спасают только мысли о том, что он дружен с одноклассниками, среди которых есть его заступница перед учителями Белинда Фрост и еще одна девочка, стесняющаяся признаться ему в любви, Шанти Патель. Или её фамилия не Патель?.. Патели вроде не усыновляли приемных детей, по крайней мере Чад, парень с проблемами в ногах, ходящий со мной в один класс, носит какую-то другую фамилию, которую я так и не запомнила. Эйприл Монаган говорит, что этот парень постоянно глазеет на меня, но ей лишь бы любовные сплетни по всей школе распускать, так что я её не слушаю. Не люблю болтливых девчонок, а Эйприл как раз из таких, даже странно, что я смирилась с её присутствием в своём пространстве. Впрочем, мы всё равно не подруги. И всё же Чада Пателя я стараюсь не задевать даже взглядом, чтобы не ранить парня. Дело не в том, что он передвигается при помощи костылей, просто я уже давно сохну по другому парню. Шесть лет, если быть точной. С того самого дня, как после младшей школы я с дурацким детским энтузиазмом направилась в среднюю школу, где в первый же день влюбилась в улыбчивого, загорелого после летних каникул мальчишку, ставшего моим одноклассником. Когда я узнала, что его зовут Киран Шеридан, я поняла, что проблем мне не избежать. Отец терпеть не мог шерифа Шеридана. Ходят слухи, что эти двое когда-то были закадычными друзьями, но в молодости не поделили девчонку – мою мать. Очевидно, внимание девушки досталось моему отцу, в результате чего мы с Итаном и появились на свет, а вот Гордон Шеридан надолго уехал из города, а вернулся в него уже с сыном и без жены. Отец стал ревновать мать к вернувшемуся на его территорию её бывшему парню, да и, если честно, там было к чему ревновать. Не сразу, конечно, но позже точно. Конкретно перед моим зачислением в среднюю школу мама сильно поругалась с отцом из-за Гордона Шеридана. Насколько я поняла из этой ссоры, отец от кого-то узнал, что мама выпивала с Шериданом пиво в “Гарцующем олене”, что оказалось правдой, которую мама не пыталась скрыть. После этой ссоры они неделю не разговаривали, а потом я пошла в среднюю школу и, пока я влюблялась в Шеридана-младшего, мой отец бурно помирился с моей матерью, что я поняла, когда вернулась домой и увидела разбросанное в гостиной нижнее белье взрослых.