Включить. Выключить - Колин Маккалоу (2011)

— До субботнего вечера весь восточный берег покрывал лед, — возразил Эйб. — Значит, они очень спешили. Не может быть, чтобы они с самого начала задумали бросить ее здесь.

— Ну да, не может! Оттепель только облегчила им задачу. Если бы лед не растаял, они прошли бы по нему от улицы, на которой нет наших патрулей. А так они приплыли в весельной лодке, подвели ее к самому берегу и выкинули труп. На берег они не ступали.

— Она насквозь промерзла, — сказал подошедший Патрик. — Сиреневое праздничное платье расшито жемчугом, а не блестками. Такую кружевную ткань я вижу впервые — это не настоящее кружево. Платье сидит лучше, чем на Маргаретте, по длине — как раз. Я еще не переворачивал ее, не знаю, может, пуговицы на спине не застегнуты. Никаких лигатур, чистый разрез на шее. Труп совершенно чистый, если не считать нескольких прилипших листьев.

— Поскольку на берег они не выходили, искать здесь нечего. Ладно, Патси, оставляю тебя здесь. Идем, ребята, — позвал Кармайн Эйба и Кори, — придется обойти все дома у набережной, расспросить, не заметили ли они чего-нибудь прошлой ночью. А ты, Кори, поможешь нам пошире раскинуть сети. Бери полицейский катер, сплавай к танкерам и грузовым судам в гавани. Может, там кому-нибудь надоело сидеть в каюте, он выбрался на палубу подышать свежим воздухом и увидел лодку. Матрос не мог ее не приметить.

— Точное повторение сценария с Маргареттой, — объявил Патрик собравшимся Сильвестри, Марчиано, Кармайну и Эйбу; Кори все еще метался по гавани на полицейском катере. — У Фейт плечи узкие, маленькая грудь, поэтому платье удалось застегнуть. На трупе никаких следов — видимо, его везли, завернув в водонепроницаемый нейлон. Или во что-нибудь более тонкое и гладкое, чем обычный брезент. В любой лодке на дне скапливается вода, но платье абсолютно сухое и чистое.

— Как она умерла? — спросил Марчиано.

— Так же, как Маргаретта. Как только Фейт умерла, ее поместили в морозильник, но не обычный, домашний, — скорее, магазинный, достаточно высокий и настолько широкий, что тела обеих девочек разложили, раскинув им руки и ноги. Обеих одели уже после того, как они стали тверже камня. Трусики на Фейт такие же скромные, как на Маргаретте, но не розовые, а сиреневые. Голые ноги, голые руки. Два пальца левой ноги Фейт искривлены после давнего перелома. Поэтому опознать ее будет легко, если родные возьмут себя в руки.

— Думаешь, оба платья сшил один и тот же человек? — спросил Сильвестри. — Да, они похожи, но при этом совершенно разные.

— По нарядным платьям я не спец. Думаю, пассия Кармайна нам все объяснит, — подмигнул Патрик.

Кармайн вспыхнул. «Неужели у меня все на лбу написано? Но если и так, что с того? Мы в свободной стране, и я надеюсь, что показания Дездемоны нам не понадобятся, чтобы прижать к ногтю этих подонков. Любой юрист, конечно, в два счета докажет мне, что Дездемона — самая серьезная ошибка, которую я допустил в этом деле, но я готов довериться инстинкту, который подсказывает, что она тут ни при чем. Любовь не лишила меня полицейского чутья. Господи, как же я ее люблю! Когда она появилась у меня на балконе, я понял, насколько она мне дорога. Она — луч света в моей жизни…»

— А как насчет розового платья, Кармайн? — спросил Дэнни Марчиано.

— Я объехал все магазины штата, торгующие детской одеждой, но, похоже, стодолларовые нарядные платья жителям Коннектикута не по карману. Странно, если вспомнить, что в Коннектикуте находятся одни из самых богатых районов страны.

— Богатые мамаши девочек ездят на своих «кадиллаках» из одного торгового центра в другой, — сказал Сильвестри. — Они могут и в бостонский «Файлин» сгонять! И на Манхэттен.

— Логично, — усмехнулся Кармайн. — Мы уже изучаем магазины всей округи, от Мэна до Вашингтона. Кто со мной за оладьями с беконом и сиропом?