Включить. Выключить - Колин Маккалоу (2011)

— Я на прогулку, дорогая, — известил Морис Финч Кэтрин, поднимаясь из-за стола после завтрака. — Сегодня я не расположен работать, но, может, за время прогулки настроюсь.

— Конечно, прогуляйся, — кивнула жена и взглянула на заоконный термометр. — Пятнадцать градусов ниже нуля, так что оденься потеплее, а если все-таки решишь съездить на работу, на обратном пути прогрей машину.

Кэтрин заметила, что в последнее время ее муж немного оживился, и даже знала почему. Курт Шиллер вернулся в Хаг и заверил Мори, что их конфликт не имел никакого отношения к неудавшемуся самоубийству. Очевидно, любовник на кого-то променял его. Фашистский прихвостень (мнение Кэтрин о Шиллере ни на йоту не изменилось) в подробности не вдавался, но она рассудила, что мужчины, которые любят мужчин, также уязвимы, как мужчины, которые любят женщин: на каждого найдется какая-нибудь шлюшка (кто сказал, что шлюхами бывают только женщины?), которой надоест преданный поклонник и которой захочется новизны, а заодно и увеличения банковского счета.

Глядя в окно, Кэтрин увидела, как Мори ковыляет по замерзшей тропе к яблоневому саду, его любимому уголку. Старые деревья в саду никогда не обрезали, собирать яблоки было неудобно, зато весной яблони стояли в цвету, как в нежной белой пене, так что дыхание захватывало, а осенью были сплошь усыпаны блестящими красными яблочками, точно рождественская елка шарами. Несколько лет назад Мори вдруг захотелось подвязать и обрезать ветки так, чтобы получились арки. Старые деревья протестующе скрипели, но Мори действовал так бережно и аккуратно, что теперь сомкнутые ветви деревьев напоминали сводчатые потолки церкви.

Мори исчез за поворотом, а Кэтрин принялась мыть посуду.

Внезапно раздался пронзительный, полный ужаса вопль. Тарелка выскользнула из рук Кэтрин и разбилась вдребезги. Схватив пальто, Кэтрин побежала на крик, оступилась и заскользила на обледеневшей тропе, но, к счастью, не упала. Опять крик! Не чувствуя семнадцати градусов мороза, Кэтрин припустила еще быстрее.

Мори стоял у стены из грубого камня, окружающей плодовый сад, и смотрел вверх, на что-то блестящее на вершине твердого, как лед, слежавшегося сугроба, который намела недавняя метель.

Кэтрин хватило одного взгляда, чтобы увести мужа в тепло кухни, к уюту и здравому смыслу. Туда, откуда можно позвонить в полицию.

Кармайн и Патрик стояли на том же месте, где недавно в ужасе застыл Мори. Только он мог затоптать другие следы, если бы они здесь были, что оба считали маловероятным.

У Маргаретты Бьюли не было головы. Ее шоколадная кожа резко контрастировала с ослепительной белизной снега, а подошвы и ладони были такими же нежно-розовыми, как ее платье — кружевное, усеянное мелкими блестками. Платье было настолько коротким, что из-под него были видны розовые шелковые штанишки со зловещими бурыми пятнами.

— И здесь все по-другому! — выдохнул Патрик.

— Увидимся в морге, — сказал Кармайн. — Если я останусь здесь, только тебе помешаю.

Он вошел в дом, где супруги Финч сидели за столом, тесно прижавшись друг к другу. Перед ними стояла бутылка кошерного вина «Манишевиц».

— Почему я? — спросил Финч. Его лицо было искажено гримасой.

— Выпейте еще вина, доктор Финч. Если бы нам удалось понять, почему выбрали именно вас, у нас появился бы шанс схватить этого мерзавца. Можно присесть?

— Садитесь, садитесь, — всполошилась Кэтрин, указывая на чистые бокалы. — Выпейте, вам тоже не повредит.

Кармайн не любил сладкие вина, но «Манишевиц» не разочаровал его; отставив бокал, он повернулся к Кэтрин.

— Миссис Финч, вы не слышали сегодня ночью никакого шума? В такой мороз звуки разносятся далеко.

— Ни единого шороха, лейтенант. Вчера Мори, как вернулся домой, сразу понес в теплицу для грибов болотный мох. В десять мы легли и проспали до шести утра.

— Теплица для грибов? — переспросил Кармайн.