В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

Мы знали, что задание сложное, но Кэрол справилась успешно. Когда мы попросили ее перейти из комнаты в комнату, ее мозг показывал активность, идентичную активности здоровых добровольцев. А когда мы попросили ее перестать мысленно перемещаться по дому, Кэрол мгновенно выполнила просьбу. Мне даже вспомнился эпизод из трогательного сериала, где врач просит больного: «Если вы слышите меня, сожмите мою руку». Только мы не просили Кэрол сжать руку. Мы просили ее активировать мозг. И она так и сделала! Я будто услышал голос Кейт: «Продолжайте сканировать мозг. Меня нашли будто по-волшебству». И на сей раз это действительно напоминало волшебство. Мы нашли Кэрол. Она не была в вегетативном состоянии. Кэрол отвечала нам, выполняла все наши инструкции.

Меня охватил восторг. Кэрол находилась в сознании, и мы это знали!

Этот захватывающий момент наступил после многих лет экспериментов, уточнений, размышлений, блужданий взад и вперед, попыток решить задачу по кусочкам, в надежде что ответ где-то рядом. И мы своего добились! Мы отыскали корень всего.

Может показаться странным, что мы не принялись изо дня в день сканировать Кэрол, стараясь узнать, каким был ее мир, и, возможно, улучшить качество ее жизни. К сожалению, в науке так не делается. Единственный способ продвинуться вперед требовал следования строгим протоколам, заранее установленным комитетом по этике; тем протоколам, которые будут тщательно изучены широким научным сообществом, когда историю Кэрол опубликуют. Привлекая Кэрол к эксперименту, мы намеревались обнаружить, в сознании ли она, а не устроить с ней сумбурную беседу. Мы инвестировали огромное количество средств и энергии, научного капитала, чтобы добраться до этой точки и шире раздвинуть горизонты новой области науки. Затевалась долгая игра, Кэрол и другие наши пациенты – лишь первые ласточки, которые сделали возможным контакт с людьми в вегетативном состоянии, не говоря уже о новых данных о природе самого сознания.

* * *Как ни печально, мы не смогли открыто объявить даже родным Кэрол о результатах наших изысканий. Когда мы обращались в комитет по этике, чтобы провести исследование, мы и не думали, что действительно докажем присутствие сознания у пациента в вегетативном состоянии. А если и докажем, то что станем делать потом. Комитет по этике должен одобрить любые, пусть самые небольшие, изменения в протоколе, например количество сканирований одного пациента. А перед нами стояла гораздо более сложная задача, нежели изменение протокола, – мы очутились в совершенно новой реальности! Принцип, лежащий в основе требований комитета, конечно же верный, однако в то время я не мог оценить его по достоинству. Каждое исследование всегда предварительно изучается беспристрастным комитетом по этике самым тщательным образом – это всем известно и не вызывает нареканий. А теперь представьте: мы сообщаем матери Кэрол, что ее дочь осознает реальность, и пожилая женщина в отчаянии совершает самоубийство! А муж Кэрол в гневе убивает водителя одной из машин, сбивших его жену. Конечно, подобные сценарии слишком драматичны и маловероятны, но если они все же осуществятся, кто за это ответит? Вероятнее всего, отношение родственников к Кэрол изменится, однако последствия этого также необходимо тщательно заранее продумать. Кроме того, поймут ли близкие, что сам факт того, что Кэрол осознает реальность, отнюдь не повышает шансы на ее выздоровление? Не дадим ли мы им ложную надежду? Поймут ли они, что, хоть мы и установили контакт с Кэрол, сделать больше ничего не можем? Мы не открыли новый способ излечения Кэрол и не получили возможности регулярно с ней общаться.

Итак, ни о чем из вышеперечисленного мы заранее не подумали и не составили план действий, ведь никто не знал, отыщется ли пациент в вегетативном состоянии, чей мозг будет реагировать на наши просьбы.