* * *Несколько месяцев подряд я получал письма как от коллег, так и от совершенно незнакомых людей. Как правило, мне писали либо: «Великолепное исследование!», либо: «Какое право вы имеете утверждать, что эта женщина в сознании?»

Скептицизм читателей меня одновременно и поразил, и заинтересовал. Мы послали «во внутреннее пространство» четкий вопрос: «Вы там?», и ответ: «Да, я здесь» прозвучал громко и ясно. Кэрол оставалась сознательным, мыслящим, чувствовавшим человеком, запертым в ловушке бесполезного тела. Кому пришло в голову это оспорить? Однако такие люди нашлись.

Они утверждали: Кэрол находилась в вегетативном состоянии и совершенно ничего не знала, но каким-то образом наша инструкция «представьте игру в теннис» вызвала автоматический ответ в премоторной коре, который мы приняли за знак сознания.

Мне несложно понять, почему многие предпочли это объяснение нашему: вообразить себе пациента, чей разум «заперт» в неподвижном теле, ужасно. Настолько ужасно, что для большинства из нас такое находится за гранью понимания, наш разум не в состоянии принять подобное. Тем не менее это правда, и мы ее обнаружили и доказали. Нравится нам или нет, но мы готовы сражаться за эту правду. Мы стали первооткрывателями, и я чувствовал: я непременно должен поведать обо всем миру. Не все люди (и пациенты) таковы, какими кажутся! По крайней мере, некоторые из них способны думать и чувствовать!

Именно тогда я осознал, в каком мрачном мире живут тысячи пациентов и их семьи – Морин, Кейт, Кэрол. Многие годы этих пациентов складировали – к сожалению, именно такой термин часто используется для описания постоянного пребывания людей в одном и том же состоянии при отсутствии возможностей тщательно оценить их психическую активность. А сейчас мы узнали, что некоторые из таких пациентов, вероятно, осознавали реальность. Мне и самому не очень-то приятно об этом думать, как, наверное, и многим из вас. Я должен был что-то сделать, не только для Морин и других пациентов, которых мы сканировали, но и для тысяч больных, которые не попали к нам в сканер и не смогли установить с нами контакт.

* * *Когда шквал внимания СМИ к успешной попытке пообщаться с Кэрол наконец начал ослабевать, я сосредоточился на защите добытых нами научных результатов. У наших оппонентов полностью отсутствовали аргументы: никто и никогда не доказывал, что мозг в бессознательном состоянии способен автоматически отреагировать на определенную команду. Да, мозг постоянно реагирует автоматически. Когда вы слышите пение птицы, ваша слуховая кора «включается», нравится вам это или нет. Яркий свет в темноте стимулирует вашу зрительную кору прежде, чем вы в состоянии это осознать. Замеченное в толпе лицо друга автоматически действует на веретенообразную извилину. Однако реакция мозга Кэрол была совсем другой. Когда мы слышим слова «представьте игру в теннис», наша премоторная кора вовсе не спешит «включаться». Скажем прямо, она реагирует и «включается», только если мы хотим, чтобы она включилась.

Чтобы доказать это, мы провели еще один эксперимент – вероятно, самый странный из всех моих экспериментов, хотя и в соответствии с традициями отдела. Мы поместили в сканер шесть здоровых испытуемых и сказали им: «Мы попросим вас кое-что представить. Пожалуйста, проигнорируйте все наши просьбы». А потом, включив сканер, мы сделали все, что делали с Кэрол. Участники эксперимента услышали: «Вообразите, что играете в теннис», а мы выжидательно уставились на экраны. Ничего не произошло. Мозговая деятельность премоторной коры не «включилась» ни у одного из добровольцев.

Хотя всем шестерым было ясно сказано, что они должны мысленно сыграть в теннис – именно об этом и именно так мы обращались к Кэрол, – однако никто ничего не сделал, потому что ранее мы всем дали дополнительные инструкции. Попросили не реагировать на нашу просьбу, находясь в сканере.