В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

Вместе с Мартином Монти, одним из моих самых одаренных и уверенных в себе аспирантов-исследователей, мы в отделе разработали способ осуществить такое двустороннее общение. Начали мы с серии экспериментов со здоровыми добровольцами. Для начала я предложил свою кандидатуру. Мартин наполовину итальянец, наполовину еврей. Он вырос в Италии, а образование частично получил в США. Эта необычная комбинация особенно пригодилась пару лет спустя, когда меня попросили о консультации на тему, связанную с политикой, – прокомментировать клинический случай бывшего премьер-министра Израиля Ариэля Шарона, в 2006 году перенесшего инсульт и проведшего в коме восемь лет до своей смерти в 2014 году.

Один из знакомых Ариэля Шарона связался со мной через израильского коллегу и попросил приехать в Израиль и просканировать политика, подключенного к аппаратам жизнеобеспечения, дабы убедиться: он все еще сознает реальность. Я со своей стороны был рад помочь, но, как ни старался, не мог найти сопровождающего из числа знакомых научных сотрудников.

«Почему мы должны уделять особое внимание Шарону, когда у нас в Англии достаточно и своих больных?» – слышал я в ответ. И понимал эту точку зрения. От прочих пациентов Шарон отличался лишь одним: бывший премьер-министр государства Израиль, известный политик. Разве это делало его достойней других? Разве исследовать его состояние становилось от этого приоритетной задачей для британских врачей? Поездка в Израиль потребует финансовых средств и времени, и неясно, какова будет отдача, что мы получим взамен? Не лучше ли потратить деньги и силы на тех, кто нуждается в нашей помощи здесь, в Англии? Однако, как мне тогда казалось, я слышал отговорки, а не истинные причины отказов.

– Если мы обследуем знаменитость, то тем самым повысим престиж нашей лаборатории и привлечем внимание общественности к группе пациентов, с которыми работаем, – возражал я.

Значительную часть времени я проводил, читая лекции о пациентах с расстройствами сознания, и был очень заинтересован в том, чтобы мои студенты и аспиранты понимали преимущества хороших отношений со средствами массовой информации.

– Нет, если это военный преступник! – услышал я в ответ и отправился искать информацию о Шароне в сети.

Подтверждение такой точке зрения я нашел без труда. Впрочем, целая армия журналистов высказывала и прямо противоположное мнение. Однако мне совсем не хотелось перессорить всю лабораторию спорами о политике. И тогда я связался с Мартином. В то время он занимал должность доцента на кафедре психологии в Калифорнийском университете. В 2012 году Мартин слетал в Израиль и просканировал мозг Шарона. Он сообщил, что результаты тестов показали относительно простые ответы – мозговой активности высокого уровня не зафиксировано. Мартин попросил Шарона мысленно поиграть в теннис, а также представить, что тот ходит по комнатам своего дома. Журналистам мой коллега заявил следующее: «Информация из внешнего мира успешно передается в соответствующие отделы мозга господина Шарона. Однако имеющиеся доказательства недостаточно четко свидетельствуют о том, что он осознает эту информацию».