Чувство движения - Роджер Смит (2021)

«Сторонники внутренней спонтанности, возможно, сами того не ведая, поворачиваются спиной к ее действительному оплоту, когда бьются за осознанность энергии нисходящего разряда. Давайте исключим такую осознанность, давайте скажем, что все наши идеи движения, по сути, сенсациональны; но и тогда в процессе выделения, выбора и принятия одной из идей в ущерб другим, в том, как мы словно бы говорим ей „да будешь ты моей реальностью“, содержится большой простор для демонстрации нашей внутренней инициативы. Здесь, как мне представляется, и следует проводить черту между пассивным материалом и активностью нашего духа» (James, 1950, vol. 2, p. 518).

Иными словами, Джеймс в своем описании разграничил волеизъявление («активность духа») и телесное чувство движения («пассивный материал»). Тем самым он помог расчистить путь, по которому охотно пошли другие психологи, отказываясь от понятия воли (в обывательском смысле) как ненаучного, непригодного для новой научной психологии. Часть психологов считала, что воля, понимаемая как свободная и спонтанная инициация действия, – это та ментальная (и даже духовная) категория, с которой психология, став научной дисциплиной, навсегда распрощается. Отсюда следовало, что впредь ученым-психологам предстоит исследовать чувство кинестезии, а не чувство действия, хотя о нем писали многие из упомянутых выше авторов. При всем том ситуация была сложнее, чем может показаться, поскольку усилие и чувство усилия по-прежнему оставались конкретными психологическими явлениями и требовали истолкования.

В последний год XIX века Виктор Анри выпустил обстоятельную обзорную работу по мышечному чувству, где с сожалением констатировал, что физиологические и психологические исследования все больше отдаляются от той психологии, благодаря которой в научном обиходе и возникла тема мышечных ощущений, – от психологии Мен де Бирана, Томаса Брауна, их современников и последователей (Henri, 1899, p. 406–413)[159]. Та старая психология до некоторой степени сохранилась в широких подходах Уильяма Джеймса и повлияла на философские взгляды его друга и корреспондента Анри Бергсона. Они оба придавали большое значение волению, хотя и тот и другой, как я уже отмечал, говоря о Джеймсе, стремился рассматривать сознание (или дух) отдельно от физиологических процессов, вызывающих двигательные ощущения.