Чувство движения - Роджер Смит (2021)

Говоря о «качестве, способности, действенности, посредством чего некое состояние вещей производит последующее состояние», Хьюэлл воспроизвел обычную манеру изложения. Обыденная речь встраивала каузальную активность в мир – активность, которую набожные христиане относили к агентности божества, а некоторые ярые пропагандисты материализма – к материи. Существовала культура чувствительности, осознающей силу, старание и волю, а также сопротивление этой силе, старанию и воле как эмпирическая основа для разговора о каузальной активности сил природы и даже о каузальной активности Бога. По словам Хьюэлла, идея причины «не выводится из опыта, а возникает в самом сознании; она вносится в наш опыт активной, а не пассивной составляющей нашей природы» (ibid., p. 159). Именно ментальная активность вносит априорную идею каузальных отношений в опыт. Однако апостериорное происхождение опыта, который мы понимаем в терминах каузальных отношений, есть проявление усилия, в том числе мышечного; без этого «сила в общем смысле непостижима» (ibid., p. 179).

Хьюэлл дал новую жизнь христианской естественной теологии, видевшей силы природы в ореоле активного Божественного присутствия[102]. Целью искусства было увлечь мужчин и женщин, имеющих реальный, истинный, духовный, но не материальный характер. Так, в ходе анализа нравственности Хьюэлл заметил, что любая нравственность должна быть «верной нашему сознанию». Это касалось как того, что было сказано о нравственном сознании, так и того, что было сказано об осознании стремления, силы и сопротивления. Натурфилософия должна быть «верной нашему сознанию» точно так же, как и нравственность, а это требует оценить должным образом осознание мышечного усилия как источника понятия движения: «Ибо в механике те, кто исследует основы науки, также имеют привычку обращаться к нашему сознанию. Они обыкновенно учат нас тому, что мы извлекаем понятие Силы из мышечного усилия, осуществление которого нами осознается» (Whewell, 1846, p. 53). Исходя из предположения о связи происхождения человеческой мысли с «фундаментальными идеями» и чувственным опытом, Хьюэлл полагал, что сила – это «свойство, которое является причиной движения произведенного, измененного или предотвращенного. Эта концепция, как кажется, в основном и в первую очередь подсказана нашим осознанием напряжения, с которым мы заставляем двигаться тела. Слова, как латинское, так и греческое, для обозначения силы (vis, Fìς), возможно, подобно всем абстрактным словам, произошли от какого-либо чувственного объекта. Первоначальное значение греческого слова было „мышца“ или „жила“. И первое использование его в качестве абстрактного слова было, соответственно, применительно к мышечной силе» (Whewell, 1840, vol. 1, p. 178).

Затем Хьюэлл в доказательство сказанного процитировал Гомера, продемонстрировав свои познания в античной литературе, после чего, показав свою осведомленность в научных изысканиях, отметил, что «сила» также стала термином в классической механике.

Рассуждая о происхождении идеи пространства, Хьюэлл обратился к Чарльзу Беллу и Томасу Брауну, писавших о «шестом чувстве», мышечном чувстве, и определил это чувство как источник познания сил природы.

«Так, общее представление человека о силе, возможно, было впервые подсказано его мышечным напряжением, то есть действием, зависящим от того мышечного чувства, которое <…> отвечает за восприятие пространства. И в этом случае легко понять, что направление силы, таким образом приложенной, воспринимается мышечным чувством в то же самое время, когда воспринимается и сама сила; и что направление любой другой силы понимается путем сравнения с силой, которую человек должен приложить, чтобы произвести тот же эффект тем же способом, как понимаемая таким образом сила» (Whewell, 1840, vol. 1, p. 178).