Как мы ориентируемся - Маура О’Коннор (2021)

Часть проблемы – постоянный контроль родителей за временем ребенка. «Думаю, они лишены самостоятельной, неорганизованной активности, не связанной со спортом. Просто гулять, чем-то заниматься. Сегодня принято считать, что если ребенок не вовлечен в организованную деятельность, так он непременно преступник, – отмечает Стилго. – Но вот коллеги мои по большей части пришли в профессию не слишком организованно. Счастливый случай, понимаете?» Значение имеют и изменения в том, как дети перемещаются в пространстве. На велосипеде можно было исследовать все окрестности, весь «ближний мир», пока не приходилось, нахватав в цепь придорожной травы, выводить своего десятискоростного коня с заброшенных полей и лесов обратно на асфальт или проселки. Сегодня детям порой даже не разрешают ездить на велосипеде по улицам без присмотра. Есть и другие, более мрачные страхи, лишающие детей самостоятельности. Современные американские ландшафты пропитаны ощущением угрозы и страхом – и ребенку там нечего делать и некуда пойти.

Исследования «участка обитания»[283] – расстояния от дома, на которое разрешают удаляться детям в наше время, – показывают, что «право на странствия» радикально ограничено у детей не только в Америке, но также в Австралии, Дании, Норвегии и Японии. Одно из таких исследований, результаты которого были опубликованы в журнале Children’s Geographies в 2015 г., проводилось в Шеффилде на севере Англии. Оказалось, что в отдельно взятой семье за три поколения свобода передвижения детей стала намного меньше. Дедушка вспоминал, что мог уходить от дома на несколько километров, не спрашивая разрешения, – удить рыбу, кататься на велосипеде, ходить в гости к друзьям; единственными ограничениями были погода и голод. «Когда мы гоняли на великах, родители никогда не знали, где мы»[284]. Но уже в следующем поколении детям позволялось без сопровождения взрослых удаляться от дома только на километр. А в третьем поколении ребенок вообще не мог куда-то отправиться без разрешения – только в одно место и только с позволения взрослых, например в гости к другу, живущему через три дома дальше по улице. В 2007 г. о том же рассказывала газета Daily Mail. В Шеффилде на протяжении четырех поколений детей отпускали на десять километров от дома – теперь ребенка не пускают вообще никуда и везде возят на машине, даже на ближайшую детскую площадку, куда его маме когда-то разрешали ходить одной. Как отмечают авторы исследования, последствия этих изменений разнообразны, и они влияют на физические и социальные навыки. «Самостоятельность – ключ к приобретению пространственных навыков, и у детей, которые лишены возможности самостоятельно передвигаться вне дома, развитие этих навыков может замедлиться»[285].

Для Стилго повсеместное присутствие смартфонов не сулит ничего хорошего. Он всю жизнь посвятил тому, чтобы пробудить в своих студентах любопытство, жажду исследований, способность удивляться, – он убежден, что именно эти качества составляют основу интеллекта. Смартфоны не помогают пользователю видеть окружающий мир, а направляют его внимание на себя и на тот мир, где все известно, нанесено на карту и доступно. «Я благодарен судьбе, что рос без смартфона, – признался мне Стилго. – А мои студенты даже не могут понять почему».

Он умолк и перевел взгляд на потолок. «О, как мне повезло».