Никогда тебя не отпущу - Чеви Стивенс (2018)

– Твоему отцу нравилось меня запугивать. Дело не только в том, что он причинял мне боль. Его возбуждает мой страх. Он питается этим. Я надеюсь, что теперь он уберется к черту, что он добился своего, но мы должны смотреть в оба. Ты же скажешь мне, если где-либо увидишь его, да?

Она кивает:

– Ага.

Затем Софи поднимает свое перо и снова начинает рисовать. Я наблюдаю за ее пальцами. Они кажутся нерешительными, неуверенными, но я не знаю, не придумала ли я себе это. Штрихи становятся более четкими, выражение ее лица смягчается, а тело расслабляется. Я опускаюсь на подушку.

Все будет хорошо. Мы вместе пройдем через это, как проходили всегда.

Глава 7. Линдси

Сентябрь 2003 г.

– Папочка снова припарковал грузовик в почтовом ящике.

Софи стояла у окна, все еще в розовой ночной рубашке в стиле Барби, прижимаясь лицом и руками к стеклу.

Я встала рядом с ней. Деревянный столбик торчал из-под передней шины, дерево раскололось, наш веселый красный металлический почтовый ящик почти лежал на лужайке. Когда это произошло впервые, он сказал, что слишком резко взял поворот. Во второй раз это случилось из-за того, что я не там припарковалась, не оставив ему достаточно места.

– Ну же, малыш. Я включу тебе телевизор, хорошо?

– Когда папа встанет?

– Скоро.

Я взглянула на часы. Нельзя было позволять ему спать слишком долго – он любил проводить воскресные утренние часы с Софи, но мне так нравились тишина и спокойствие. Это была тяжелая неделя. Он потерял нескольких работников, возникли проблемы с лицензиями, да еще и цену по другому проекту ему перебили.

Софи вспрыгнула на диван, зарылась под одеяло.

– Мамочка, можно мне молока, пожалуйста?

Она выговаривала «маляко» – это всегда вызывало у меня улыбку. Эндрю полагал, что следует ее поправлять, когда она неправильно произносит слова, но наедине с ней я этого не делала: мне хотелось, чтобы она подольше побыла ребенком. На той неделе она стала ходить в садик, только на полдня, но я ужасно скучала по ней и все время смотрела на часы, ожидая, когда настанет время за ней идти.

Я принесла ей молока, поставила стакан на журнальный столик. Софи, кувыркаясь в диванных подушках, нашла мой серебряный браслет.

– Ох, нет, мамочка! Он сломан!

– Все хорошо, малышка. Он просто соскользнул с моей руки. – Я улыбалась и сохраняла бодрый тон. – Спасибо, что нашла.

Я взяла у нее браслет и спрятала его в карман халата. Синяк был не очень большой, должен сойти за несколько дней, но придется носить одежду с длинными рукавами. Мне следовало помнить: я должна была написать ему сообщение после обеда, чтобы он знал, что все в порядке. Но я просто забегалась – водила Софи на день рождения, а перед тем пекла пирожные…

Я налила кофе в кружку, которую Софи сделала для Эндрю на день отца, – темно-синюю, раскрашенную беспорядочными мазками, – и понесла ее в гостиную. Проходя мимо комнаты Софи, я мельком взглянула на старинную белую колыбель. Вспомнилось: когда Софи только родилась, Эндрю сидел и часами качал ее, менял ей памперсы без всякого гримасничания, смотрел на нее с умилением, когда она фыркала и ворчала. Он приходил с работы с молочными коктейлями или свежим хлебом из пекарни, густо намазывал его маслом и кормил меня с рук. Он был так счастлив в то время.

Я бесшумно вошла в нашу спальню, поставила кофе на тумбочку. Он не шелохнулся, и я направилась в ванную. Там я почистила зубы, едва повернув при этом кран, чтобы вода не шумела. Затем я поискала взглядом косметичку. Несколько раз, возвратившись из города, я обнаруживала, что косметичка лежит не на своем месте, содержимое ее оказывалось в полном беспорядке, и одежда в ящиках была сложена кое-как, как будто он что-то там искал. Когда я осторожно спросила его об этом, то он обвинил меня в паранойе. Теперь я внимательно следила за подобными вещами.

– Линдси?