Никогда тебя не отпущу - Чеви Стивенс (2018)

Я не хочу, чтобы он говорил то, что прозвучало бы естественно в устах любого отца. Все это превратилось в какой-то клубок проблем.

– Мы же договорились…

– Черт, – ругается он. – Босс зовет. Заходи на выходных, хорошо? Поговорим.

– Нет. Мама права. Ты не можешь с собой справиться.

– Так она тебе сказала? – Его тон больше не кажется извиняющимся. Он стал грубым и злым, как у незнакомца, хотя я должна была его знать.

– Это касается только тебя и меня, – говорю я. – Это мое решение.

– Я работаю до конца недели, но в субботу я весь день дома – канун Нового года. Я никуда не буду выходить. Приходи в любое время. Я все объясню.

Его тон снова изменился. Теперь он друг, желающий побеседовать со мной за столом, с чашкой кофе в руке.

– Ты не можешь этого объяснить!

– Я так долго любил ее, Софи. Ты молода и, возможно, не понимаешь, но моя любовь к твоей маме – настоящая. Она наполняет душу и тело, не позволяет дышать, не думая о ней. Я не знаю пока, как мне жить дальше, но я знаю, что должен, понимаешь? Я знаю, что должен отпустить ее. – Его голос хрипит, срывается, словно он плачет.

– Папа…

– Просто приезжай, – говорит он. – Я все сделаю правильно.

Он отключается. Я кладу телефон на кровать, прячусь под одеяло и прижимаю ладони к глазам.

Глава 22. Линдси

Я смотрю в окно Маркуса, поднимаясь по крыльцу. Гирлянды уже не горят, и я не могу увидеть елку через окно. Интересно, он из тех, кто снимает украшения уже до Нового года, или это связано с болезненными воспоминаниями? Сочельник он провел с родителями на острове, на следующий день отправился работать волонтером в кризисный центр. «Я должен быть занят», – сказал он.

Нажав на звонок, я осматриваю улицу. На дороге тихо, машин не слышно, но я все еще боюсь, что Эндрю меня преследует.

– Привет, – здоровается Маркус, открыв дверь. – Я объелся за эти праздники и сегодня собираюсь хорошенько потягать железо. А ты готова к этому? – Он хитро улыбается мне.

– Хм… Что-то не очень меня это прельщает. Ну что ж… – Я делаю вид, что собираюсь уйти, а он хватает меня за руку и смеется.

– А ну-ка тащи свою задницу сюда.

Мы идем через гостиную, направляемся в зал, и я не замечаю ничего, что указывало бы на то, что несколько дней назад было Рождество, – ни дождика, ни ленточки, ни кусочка оберточной бумаги. У нас интенсивная тренировка, то и дело позванивает силовой тренажер Маркуса и жужжит подо мной беговая дорожка. Я увеличиваю нагрузку и бегу до тех пор, пока икры не начинают дрожать, а легкие разрываться. Он бросает на меня сосредоточенный взгляд, когда я принимаюсь за гантели.

Потом мы усаживаемся пить кофе. Он купил новый сорт на пробу – темной обжарки со вкусом карамели. Мне приятно представлять, как он выбирал его в магазине.

– Как здорово передохнуть, – говорит он. – Я весь день писал.

– И как успехи?

– Спроси завтра, когда я все удалю.

Я смеюсь.

– Как прошло твое Рождество? – спрашиваю я, сразу же неловко себя почувствовав из-за этого вопроса. Я даже представить себе не могу, каким может быть хорошее Рождество после того, как ты потерял ребенка.

– Плодотворно, – отвечает он, разливая кофе. Он явно не хочет говорить об этом. – А твое?

– Интересно. Оказалось, что у Софи есть парень. Он сын моих клиентов.

– Это беспокоит тебя?

– Даже не знаю, что я к нему чувствую. Он меня немного беспокоит.

– Материнские инстинкты?

– А может, и паранойя. – Я улыбаюсь. – Я уверена, что он вполне нормальный парень, просто еще не привыкла к тому, что Софи встречается с ним и постоянно переписывается. Все происходит так быстро…

– Юношеская любовь, – говорит он. – Она обычно похожа на одержимость. – Он смотрит на меня. – Не волнуйся. Это нормально для подростков. Просто дай ей свободу. Я слишком старался предостеречь Кэти, а в итоге оттолкнул ее.