Никогда тебя не отпущу - Чеви Стивенс (2018)

Когда Софи приходит вечером домой, я сижу в спальне, подбиваю бухгалтерию на своем компьютере, а Ангус лежит, развалившись на кровати. Я слышу ее шаги: вот она заходит в комнату, скрипят пружины матраса, и Ангус стучит хвостом по одеялу.

– Ладно. Я готова, – говорит она.

Я оборачиваюсь:

– Готова к чему?

Она устроилась на кровати рядом с Ангусом, а он перевернулся на спину, счастливый оттого, что Софи почесывает ему живот.

– К допросу с пытками.

– Почему я должна пытать тебя?

– Потому что я была с Джаредом и не рассказала тебе, что тусуюсь с ним.

– Тусуешься или встречаешься?

Она пожимает плечами и прячет лицо в шее Ангуса. Он скулит и бьет ее лапой, чтобы она продолжала чесать ему живот.

– Я не знаю, что между нами происходит. Он говорит, что я ему нравлюсь.

– А он тебе нравится?

– Да, наверное. Он не такой, как я думала.

– Почему ты мне о нем не говорила?

– Это произошло совсем недавно, и я не знала, как ты все это воспримешь. Ну, из-за того, что ты работаешь у них.

У нее непроницаемое выражение лица, но я знаю, она хочет моего одобрения. Я помню, как важно было для меня, чтобы родители полюбили Эндрю.

Я аккуратно подбираю слова:

– Он вроде бы милый юноша, но я не знаю его как следует.

Он всегда вежлив и дружелюбен, когда я убираю у них дома, но что-то настораживает меня в нем… Его нетерпение. Я не знаю, одинок ли он – такое чувство, что родители его постоянно в разъездах, – однако, хотя большинство подростков не хотят общаться с уборщицами, он часто заходит в комнату и расспрашивает меня о том о сем, болтает со мной о погоде и прочем.

– Наверное, уборка в их доме занимает много времени, – говорит Софи.

– Ты уже и там побывала?

Я чувствую очередной нервный спазм в животе. Софи встречалась с несколькими мальчиками, и у нас был разговор о сексе, но я никогда не волновалась насчет этого, ведь мне казалось, что ей никто по-настоящему не нравился. Я знала, что однажды я столкнусь с этим, но надеялась, что это произойдет, когда она будет учиться в университете.

– Мы с Делейни были там с друзьями. Ты знала, что он фотограф?

Я пытаюсь вспомнить события последних нескольких недель, гадая, когда же она была у него дома. У нее появилось слишком много секретов.

– Вот как? Что он фотографирует?

– Да так: пейзажи, океаны, горы.

Она снова краснеет, и я понимаю: есть что-то еще, хотя я не могу давить на нее, чтобы она не замкнулась в себе. Как по мне, Джаред не из тех детей, которые интересуются видами безмятежного океана. Его спальня с черными шторами, хромированным столом и тумбочками всегда напоминала мне городскую квартиру холостяка. Я не знаю ни одного подростка, который коллекционировал бы черно-белую абстрактную живопись.

Софи серьезно смотрит на меня:

– Зачем ты отправилась в торговый центр?

– У меня было ощущение, что ты что-то скрываешь, и я беспокоилась о тебе.

Она снова отворачивается, чтобы почесать Ангуса, пряча лицо.

– Ну, теперь ты знаешь.

В голосе ее нет ни досады, ни попытки защититься, ничего из ожидаемого мной, и это наводит меня на мысль, что она еще что-то скрывает.

– Я не хотела тебе рассказывать об этом на Рождество, – говорю я, – но тем утром, после моей вечеринки, я нашла упакованную коробку на лобовом стекле. Твой отец оставил мне диск.

Она поворачивается и привстает на кровати.

– Откуда ты знаешь, что это от него?

– Там записаны все песни, которые он выбирал на нашу свадьбу. Я отнесла диск в полицейский участок.

Паркер ничего не заметила, когда осматривалась вокруг дома, – ни признаков, что кто-то входил внутрь, ни следов на снегу, – ничего, кроме «огромного мохнатого животного, бесновавшегося за окном и явно намеренного меня разорвать». Я рассказала об Ангусе, и она подтвердила, что собака – это отличная идея.