Темные тайны - Гиллиан Флинн (2013)

Ну вот, а ведь она поклялась себе ни за что на свете не задавать этот вопрос, потому что сама мысль об этом — предательство по отношению к Бену. Когда ему было лет семь-восемь, он ночью частенько залезал к ней под одеяло, и она просыпалась оттого, что он гладил ее по волосам или прикладывал ручки к груди. Невинные, но смущающие движения; как стыдливая девица, она в ужасе срывалась с кровати и в панике бежала прочь. «Нет-нет, к маме так нельзя прикасаться». Но у нее ни разу до сих пор не возникало подозрения, что Бен мог что-то сделать сестрам. Вопрос повис в воздухе, а Мишель между тем волновалась все больше, поправляла огромные очки на курносом носу и плакала.

— Прости меня, Мишель, я на тебя накричала. Бен попал в беду. Скажи, делал ли он что-нибудь такое, о чем я должна знать?

Нервы у Пэтти были на пределе, ею овладевала жуткая паника, сменявшаяся странной отчужденностью. А сейчас в ней взлетающим самолетом поднимался страх.

— Сделал что?

— Может, как-нибудь странно прикасался… ну, не как брат?

Мотор заглох, и самолет теперь парил в свободном полете.

— Он ко мне прикасается, только когда толкает меня, или дергает за волосы, или швыряет, — пустилась в жалобное перечисление Мишель.

Господи, какое облегчение…

— Что о нем говорят в школе?

— Он дурак, прям противно. Его никто не любит. Да ты посмотри, что там у него в комнате. Какую-то ерунду собирает.

Она решила было прочесть Мишель нотацию о том, что в комнату Бена без его разрешения входить нельзя, но тут же остановилась, вспомнив, о чем говорил Коллинз: органы животных в пластиковых контейнерах. Извлеченные и высушенные недавно, открываешь крышку, и в нос ударяет дикая вонь.

— И что же там у него? — Пэтти поднялась с места.

Она пошла по коридору, как всегда зацепившись за проклятый шнур, змеившийся из его комнаты, миновала дверь с навесным замком, свернула налево, мимо спальни дочерей, и вошла к себе. Повсюду высились кучи носков, джинсов, туфель.

В тумбочке у кровати она обнаружила конверт с надписью: «В случае крайней необходимости» — наклонным почерком Дианы с вытянутыми в длину буквами, как у мамы. Внутри лежали пятьсот двадцать долларов. Неизвестно, когда и как Диана умудрилась их здесь оставить, но Пэтти обрадовалась, что не знала о деньгах, иначе Раннер почуял бы, что деньги есть и что она их от него скрывает. Она сунула конверт обратно и вытащила болторез, который купила несколько недель назад, просто на всякий случай, чтоб был под рукой, — вдруг понадобится попасть в логово сына. Ей было стыдно. Она пошла назад мимо спальни девочек, больше похожей на ночлежку для бездомных, потому что кровать не стояла только у стены с дверью, и представила, как морщатся копы («Они все здесь спят?»); в нос ударил запах мочи: прошлой ночью кто-то из них описался. Или позапрошлой.

А не поменять ли простыни прямо сейчас? Ладно, потом, и она направилась к комнате Бена, немного постояла возле старой наклейки с фендеровской электрогитарой, которую он почти соскреб. В какой-то момент она почувствовала такую слабость и головокружение, что почти решила никуда не заглядывать. Вдруг она наткнется на фотографии, свидетельствующие о чем-то ужасном?

Щелк — и замок упал на ковер. Дочки, как вспугнутые олени, высунули головы из гостиной, она закричала на них, чтобы шли смотреть телевизор. Про телевизор пришлось повторить трижды, прежде чем Мишель тоже наконец скрылась за дверью.