Темные тайны - Гиллиан Флинн (2013)

— Телевизор смотреть, — сказала я, щелкнула кнопкой, вернулась на диван и отделила от волос почти сухую прядь. Она оказалась огненно-рыжей, но это, в конце концов, мой натуральный цвет.

— Знаешь, Либби, я очень тобой горжусь, — произнес он торжественно.

— Пожалуйста, не надо, а то в твоих устах это звучит уж очень покровительственно. Терпеть не могу покровительственный тон.

— Никакой он не покровительственный! — В его голосе появились звенящие нотки.

— Значит, ненормальный.

— Нет. Я хотел сказать, как круто, что я с тобой познакомился.

— Ах боже мой, какая удача! С таким достойнейшим человеком!

— Но ты действительно достойнейший человек.

— Прекрати, Лайл. И больше не начинай, хорошо? — Я подтянула коленку к подбородку, и мы оба сделали вид, что погрузились в просмотр кулинарного шоу с ведущим, голос которого звучал чересчур оживленно.

— Либби?

Я медленно подняла на него глаза, словно это доставляло мне боль.

— Могу я тебе кое-что рассказать?

— Рассказывай.

— Ты когда-нибудь слышала о лесном пожаре неподалеку от Сан-Бернардино в девяносто девятом? Пожар тогда уничтожил восемьдесят домов и без малого тридцать семь тысяч гектаров леса.

Я пожала плечами: кажется, Калифорния горит постоянно.

— Его устроил я. Но не специально. По крайней мере, я не думал, что ситуация выйдет из-под контроля.

— Что?

— Я был совсем мальчишкой, мне было всего двенадцать, и никаким я поджигателем не был, но у меня в руках почему-то оказалась зажигалка. Мне нравилось ею щелкать. Я был в горах недалеко от дома, было страшно скучно, я шел по тропинке, кругом — сухостой. Чиркал зажигалкой и смотрел, займутся ли верхушки травы. Такой сорняк с пушистыми верхушками…

— Лисохвост называется.

— Не успел я оглянуться, как вокруг уже было штук двадцать мелких возгораний, похожих на факелы. А дело было, когда дула сантана, ветер начал срывать горящие верхушки, и там, где они приземлялись, зажигались новые факелы, потом все новые и новые. И вдруг все они объединились в один большой пожар.

— Так быстро?

— Да, огонь распространился за считаные секунды. До сих пор помню это ощущение — в какой-то момент я представил, что, вероятно, могу еще что-то сделать. Но в один миг это стало выше моих сил, и я понял, что все очень плохо закончится. Я тогда подумал, что со мной происходит то, от чего я, наверное, никогда не оправлюсь. Так оно и случилось.

Очевидно, в этом месте я должна была что-то сказать.

— Лайл, но ведь ты не хотел, чтобы такое случилось. Ты просто оказался ребенком, которому жутко, просто безумно не повезло.

— Да, знаю. Именно поэтому мне понятны твои чувства и ощущения. Я узнал о твоей судьбе не очень давно, начал читать о тебе и подумал, что мы с тобой, вероятно, похожи. Я решил, что тебе с твоими показаниями во время суда и с тем, что произошло после него, возможно, знакомо это чувство, когда что-то полностью выходит из-под контроля.

— Да, знакомо.

— Ты первая, кому я рассказал о том, что со мной произошло. Я имею в виду, по собственной инициативе. Я понимаю, что чувствовала ты…

— Спасибо.

Если бы я была лучше, я бы, наверное, при этом накрыла его руку своей и тепло бы ее пожала, давая понять, как хорошо я его понимаю и как ему сочувствую. Но я такая, какая есть, даже «спасибо» далось мне нелегко. Бак прыгнул на диван между нами, требуя, чтобы я его покормила.

— Слушай, это… что ты делаешь в выходные? — спросил он, прикасаясь к дивану как раз в том месте, где накануне, упав головой на руки, рыдала Крисси.

— Ничего.

— В общем, мама хочет, чтобы я спросил, не придешь ли ты на день рождения, который она мне устраивает. Просто ужин с друзьями.

Взрослые устраивают день рождения, но то, как сказал это Лайл, заставило меня подумать о клоунах, шариках, вероятно, еще и катании на пони.