Молча кивнув, Хок перешёл на лёгкий бег, заставляя уставшее тело снова двигаться вперёд, навстречу плавящемуся под нещадным солнцем горизонту.

В какой-то момент Хок подумал, что потерял счёт времени. Стало казаться, что они с Агни бегут целую вечность в этой невыносимой жаре. Они оба выдохлись и еле переставляли ноги. Несколько раз им виделся стоящий вдали вертолёт, настолько реальный, что когда при приближении мираж исчезал, Хок думал, будто сходит с ума. Вода заканчивалась, и чтобы оставить её всю для Агни, упрямо не принимающей его жертвы, он делал вид, что пьёт из фляги, а на самом деле лишь смачивал губы.

Когда мираж с вертолётом возник в очередной раз, Агни на остатках последних сил сделала рывок вперёд и, споткнувшись, упала.

Шатаясь от изнеможения, Хок протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но, видимо, лимит его выносливости тоже был исчерпан. Он не сумел удержать равновесие и грохнулся рядом.

— Не могу больше, — еле ворочая языком, Агни перевернулась на спину и распласталась на земле, с хрипом глотая воздух.

— Попей, — просипел Хок, с трудом поднимаясь на карачки и протягивая девушке флягу. — Давай! А потом я помогу тебе встать.

— Ты сам-то встанешь? — с проскальзывающей в голосе истерикой выдохнула рыжая.

— Ты мне поможешь, — устало кивнул Хок

— Ты — мне, я — тебе… — она попыталась рассмеяться, но тут же захлебнулась собственным кашлем, наглотавшись поднятой ветром пыли.

— С хера ли вы здесь разлеглись, как на пляже? — будто гром небесный, раздалось откуда-то сверху.

Хок поднял голову, закрыл глаза и снова открыл.

— Ты его видишь? — спросил он у Агни, приставившей к глазам ладонь козырьком.

— Капитана Лероя? — сглотнула она, и Хок понял, что не бредит: стоящий в шаге от него офицер так же реален, как эта проклятая всеми пустыня. Суровый взгляд легионера замер на лице Хока, и мужчина едко обронил:

— Вам ясно было сказано на построении, что конечная цель вашего маршрута — вертолёт. Тащить в него вас никто не собирается, а время на исходе.

Мужик красноречиво постучал пальцем по циферблату своих командирских часов, развернулся и, выбивая подошвами ботинок пыль, пошагал вперёд, к возвышающейся над землёй вертушке, похожей на замершую гигантскую стрекозу.

— Хок, это не мираж! — Агни перевернулась и, опираясь о спину парня, поднялась на ноги. — Сдохнуть и не жить! Мы дошли! Вставай! — она протянула руку и устало улыбнулась: — Ты — мне, я — тебе… И так будет всегда. Клянусь!

— Лерой, падла, — рывком поднимаясь с земли, проворчал Хок. — Не мог вертолёт ближе поставить!

Агни облизала потрескавшиеся до крови губы, недобро посмотрела в спину командира, и в глазах её скакали самые настоящие черти, когда она повернула своё лицо к Хоку:

— Отомстим?

— Как два пальца, — подмигнул ей он.

Десяток метров до вертолёта почему-то оказались самыми сложными. Хок с Агни ползли до вертушки, казалось, целую вечность. А влезть внутрь вообще было чем-то из разряда «почти невозможно». Поэтому когда удалось подняться по трапу, они буквально рухнули на пол, ощущая его прохладу, как божью милость. После адского пекла она действительно казалась пределом желаемого — всего, что нужно было им в этот момент.

Потные, грязные, истощённые, но счастливые, Хок и Агни смотрели друг на друга, не в состоянии произнести хотя бы слово. Их взгляды говорили весомее, чем слова. Взгляд — как обнажённый нерв, как клятва, вечное признание в дружбе и верности друг другу.

Прошло, наверное, минут семь, прежде чем у них начало восстанавливаться дыхание, и Хок, пошарив взглядом по сторонам, обнаружил на скамье фляги с водой.

Сейчас, когда можно было больше не экономить, они с Агни осушили их залпом, не обращая внимания на то, что вода течёт по подбородку, льётся за шиворот, по груди и животу. И это ощущение освежающей измученное тело влаги казалось неземным наслаждением, сравнимым разве что с ярким оргазмом.