Выстрел на поражение - Александра Снежная (2020)

Оставалось только слетать домой, одеться во что-то соответствующее, а потом отправляться в ресторан. Пола я больше эксплуатировать не стала, понимая, что ему тоже хочется повидаться со своей девушкой, ведь подобный отпуск у нас может случиться не скоро.

К ресторану я собиралась добраться на таксофлайере и предполагала, что времени на сборы у меня более чем достаточно. Я не рассчитывала только на то, что не успею в дом войти, как в гости ко мне заявится мама.

И у нее, и у отца имелись свои ключи, но обычно никто из них ими не пользовался, вежливо перезванивая мне и предупреждая о своем визите. Поскольку новая работа предполагала мое длительное отсутствие, дом я поставила на сигнализацию, оставив родительский телефон на пульте охраны. Когда увидела маму, то подумала, что ей зачем-то доложили о моем возвращении, но, как оказалось, все было намного хуже.

В новостях уже успели рассказать об успешном участии нашей группы в захвате террористической базы и о том, что нескольких человек ранили.

Подозреваю, что у Илвара были какие-то концы в штабе, с помощью которых он выяснил о моем увольнительном, и именно поэтому мама примчалась ко мне домой. Бледная, перепуганная, ненакрашенная — сейчас она как-то сильно роняла высоко поднятую планку безупречной Амели Ривз.

— Лота… — мама замерла на пороге. Губы ее мелко задрожали, некрасиво кривя рот в какой-то жалкой гримасе. — Доченька…

Я не помню, когда видела ее в подобном состоянии, а потому была совершенно растеряна, когда мама, шагнув ко мне, подняла руку и погладила кончиками пальцев мое лицо. Как в детстве…

— Ты жива… — по маминым щекам скатились слезы, лишая меня напрочь душевного равновесия. — Ты не ранена… — прошептала она.

— Мам, я в порядке. Чего ты переполошилась? Все ведь хорошо.

Слова мои заглушили мамины рыдания и какой-то тоскливый, полный отчаяния и боли вой, пробирающийся мне под кожу и переворачивающий все внутренности.

— Разве это хорошо? Что может быть хорошего в том, что моя единственная дочь каждый день ходит по краю пропасти, заставляя меня стоять в стороне и безучастно смотреть на это? Мы с папой думали, что эти полгода ты будешь в безопасности сидеть на этом чертовом звездолете, изучая новую технику, а тебя опять понесло спасать мир.

— Мам, это моя работа. Я ведь уже объясняла тебе. Мне нравится защищать людей.

— А я? — небесно-синие глаза Амели Ривз, казалось, заглянули мне в душу, поселив там панику и растерянность. — А обо мне ты когда вспомнишь? Кто защитит меня, если тебя вдруг не станет? Ты подумала, как нам с папой после этого жить?

— Мам, ну зачем ты так утрируешь? Умереть можно, поскользнувшись на ровном месте и разбив голову. Моя работа такая же, как и любая другая. Тысячи людей работают в СМК…

— Эти тысячи — не мои дети, — закричала мама, начиная меня пугать. — Тебя по кусочкам собрали после Мобиуса. Ты хоть знаешь, что у меня инфаркт случился, когда я к тебе первый раз в больницу пришла? Папа месяц разрывался между мной и тобой. Мне видеть тебя не разрешали, боялись, что это спровоцирует повторный приступ.

Я стояла как прибитая, не находя слов. Я ничего из этого не знала.

Илвар скрыл от меня эту информацию. Хотя если учесть мое тогдашнее состояние, я вообще плохо «фиксировала» первые месяцы госпиталя из-за синтебиотиков и обезболивающих. Маму и Илвара я помню уже крепко сжимающими мои неподвижные руки и обещающими, что все будет хорошо.

— Почему вы мне ничего не сказали? Зачем скрыли, когда я поправилась?

— Разве непонятно? — с горечью прошептала мама. — Потому что ты всегда была для нас на первом месте. Твои мечты, твои желания, твое спокойствие…

— О господи, — я закрыла ладонями лицо, и мне казалось, что пол под моими ногами начинает превращаться в зыбучий песок, засасывая меня в какую-то вязкую воронку. — Вы должны были мне все рассказать.