— Лотта, доченька, ты почему вчера не позвонила? Ты дома? Может, мы с папой прилетим и заберем тебя к себе? — как горох посыпались из динамиков мамины вопросы.

Сделав глубокий вдох, я улыбнулась:

— Мама, подожди. Ты только меня не перебивай. В общем… Мам, я влюбилась, я жду ребенка и вечером собираюсь приехать к вам, чтобы познакомить тебя и папу со своим парнем. Вот. Вроде все.

Послышалось приглушенное мамино всхлипывание, потом что-то с грохотом упало, и я испуганно вскинулась:

— Мам, ты в порядке?

— О, господи… Лотта… Я так счастлива… — бессвязно бормотала Амели, вызывая у меня желание немедленно примчаться к ней и крепко обнять.

— Мам, все же хорошо. Не плачь. Я вечером приеду и все вам расскажу, ладно?

— Да. Мы с папой будем ждать.

— Только без фанатизма. Не вздумайте устраивать пир по этому поводу.

— Хорошо, — покорно согласилась Амели, громко шмыгая носом.

— Я тебя люблю, — не сдерживая счастливого вздоха, произнесла я.

— Я тебя тоже, доченька, — мама снова расплакалась, потом, поддавшись моему шантажу относительно того, что меня сейчас нельзя расстраивать, быстро покончила с этим мокрым делом и сказала, что с нетерпением будет ждать вечера.

Опустив флайкорт на площадку возле дома, я внимательно осмотрела периметр. Не заметив никаких следов вторжения, я отключила сигнализацию и поспешно начала приводить свой план в действие.

Распаковав планшет, приобретенный для Стэнфорда, я достала стилус и стала в последовательных картинках рисовать историю Шо и Гвоздя с того эпизода, как она началась, и чем в итоге закончилась. Хоть художник из меня, конечно, аховый, но не понять, почему у нарисованной девушки на последнем рисунке появился живот, Стэн просто не мог. Я, правда, для полной прозрачности намека пририсовала на животе жирный знак вопроса и рядом приписала: «Угадай, кто папочка?»

И как мне эта идея раньше в голову не пришла? Сейчас она казалась мне просто гениальной. И ведь даже говорить Стэну ничего не надо. Открыл коробку, посмотрел рисунки — и все понял.

Спрятав планшет обратно в упаковку, я сложила его в сумку вместе с взятым из шкафа платьем, в котором вечером собиралась идти к родителям. Ну, а что? Раз Стэну нравится видеть меня в женских нарядах — придется ходить. К тому же должна ведь я «выгулять» туфли, что он мне подарил. Когда еще такая возможность выпадет?

Закончив сборы, я включила сигнализацию, закрыла дом и направилась к флайкорту. Мне оставалось дойти до него всего каких-то метров семь, когда я увидела идущую мне навстречу миссис Виллис. В руках она держала свежеиспеченный пирог, явно собственного приготовления, а на лице ее была приклеена такая сахарная улыбка, что захотелось запить ее водичкой.

Вот же надоедливая баба. И откуда она только взялась?

— Шарлотта, а я к вам. Хотела извиниться за мое прошлое вторжение. Вот, пирог испекла к чаю…

— Не помню, чтобы я называла вам свое имя, — я скользнула по фигуре женщины напряженным взглядом, и рука моя машинально дрогнула, собираясь вытащить прикрепленный к поясу бластер. Зараза. Надо было выходить из дома с «Брайаном» наперевес, чтобы эта липучка не смела даже нос на мою территорию совать.

— Извините. Я узнала у соседей, как вас зовут. Не подумайте ничего плохого. Это просто дружеский жест. Крайне неудобно в прошлый раз получилось…

— Извинения принимаются, миссис Виллис, а все остальное — лишнее. Я не пью чая, не ем пирогов, и я очень занятой человек. Простите, но мне уже нужно идти, — заявила я, довольно однозначно давая понять женщине, что никаких сюсюканий и посиделок не будет. — Позвольте пройти.

Пирог с кружевной салфеткой вдруг выскользнули из женских рук и на меня наставили спрятанный под ними «Глок» седьмого калибра.

— Не делайте лишних движений, Шарлотта, — хищно улыбнулась Бриджит.

Тварь. Так и знала, что с этой теткой что-то не так.