— Ты че, долбень совсем? — фыркнула я и, памятуя предыдущий опыт, мгновенно отпрыгнула в сторону, потому как рука Стэнфорда уже взлетела вверх, намереваясь врезать мне подзатыльник за несоблюдение субординации с папой Стэном. — Да она под своей авкой, может, уродка редкая. И ноги у нее кривые. И сисек нету.

Стэнфорд нагло улыбнулся, но скромно промолчал насчет последнего. Просто грудью своей, пока мы целовались, я к нему основательно так прижималась, и не заметить ее наличие было сложно. Она у меня от размеров аватара в принципе и не отличалась. Про задницу я вообще говорить не буду: ее лапа этого кобелины ощупала вдоль и поперек.

— А ты что под авкой прячешь? — подмигнул мне Стэнфорд. — Тоже ноги кривые, или еще какая тайна имеется?

Я деланно надулась, изображая из себя оскорбленную невинность.

— Можно подумать, у тебя прыщей на лице в восемнадцать лет не было. Кто из мужиков захочет играть с прыщавым юношей?

— Ты не расстраивайся, они скоро пройдут, — очень тепло и по-доброму улыбнулся мне мужчина. — Не трогай их только. Так ты, значит, ставку на меня делал? А деньги ты где на это взял? Да и на клуб вообще?

Ну, начинается. Стэнфорд включил папочку.

— Родаки дают. Они у меня небедные.

Нет, а чего? Тут я как раз сказала чистую правду.

— Лучше бы твои родаки тебя учиться заставляли, — завыл свою занудную песнь Просто Бог и папа Стэн по совместительству.

— Вот только ты мне еще мозг не вправлял. И без тебя учителей хватает. Пошли лучше постреляем. Ты же мне обещал в прошлый раз. Я ради тебя приехал.

— Слышь, малой, — заюлил Стэнфорд, — Ты не обижайся, но у меня на тебя сегодня уже времени нет.

— А на Шо, походу, было, — ехидно заметила я, и Просто Бог виновато сморщил морду, совершенно точно испытывая стыд перед каким-то сопливым пацаном.

— Ну, тут такое дело, брат… Ты же понимаешь… Лакс, малой, клянусь, что в следующий раз я начну именно с тебя.

— И когда этот следующий раз случится? На следующую осень лет через восемь?

— Я просто не могу тебе точно сказать, когда у меня будет выходной. Я график еще не составлял. А давай так: я заранее сообщу в клуб дату своего следующего посещения, а ты подтянешься к тому моменту. Ты же можешь через флэпад отслеживать новости клуба?

— Могу, — без особого энтузиазма согласилась я.

— Вот и договорились, — Стэнфорд подхватил с пола свою сумку и со словами: «Ну, бывай, малой», хлопнул меня по плечу.

Рука у него была не то что тяжелая, а железобетонная. Я чуть не присела от неожиданности. Хорошо, что Стэнфорду было совершенно точно сейчас не до меня, и он не обратил внимания на то, что я излишне хлипкий для восемнадцатилетнего пацана.

Проводив мужчину долгим взглядом, я поднялась в клуб, и мой Пит, шатаясь от одной компании игроков к другой, все сокрушался, что еле смог упросить родителей отпустить его в клуб, а тут такой облом. Это хорошо, что никто никогда не анализировал, когда в «Zооm» появляются Шо и Пит. Сюда приходило много игроков, и у каждого из них были свои любимые дни, поэтому за год многие из них ни разу друг с другом даже не встречались. Собственно говоря, я некоторых членов клуба тоже в глаза никогда не видела ни в аватаре Шо, ни в образе Пита, поскольку выбирала себе в противники только сильнейших игроков, поэтому и не волновалась, что у кого-то могут возникнуть подозрения в отношении меня.

О победителях тотализатора администрация клуба никогда не сообщала, всегда оставляя эту информацию закрытой. Видимо, полагала, что деньги любят тишину и счет. Да и зачем будоражить публику, если каждый и так знал, выиграл он или проиграл? Другое дело — какой процент. Его перечисляли в тот же день на указанный клиентом счет, а львиную долю не сыгравших ставок получал сам клуб, прекрасно зарабатывая на неудачниках.