Выстрел на поражение - Александра Снежная (2020)

Как же наивно с моей стороны было думать, что слово «обычно» применимо к Стэнли Стэнфорду. Наверное, в этом мужчине нет ничего заурядного и привычного. Стоило ему выйти из раздевалки одетым в камуфляж, с «Брайаном» в руке, и светло мне улыбнуться, как сердце подпрыгнуло куда-то к горлу, а потом со звоном упало вниз. Он был для меня притягательным, как пламя, а я, словно глупый мотылек, летела на его свет, даже не понимая, что заживо сгораю.

— Один-ноль, — весело сообщил он, разглядывая меня откровенно нецеломудренным взглядом. — Ты специально всякую фигню на себя натягиваешь, чтобы у мужиков мозг еще до стрельб отключался?

Браво. Он первый, кто догадался. Ну ведь как есть — Просто Бог.

Мой виртуальный костюм один-в-один повторял тот снайперский, что был сейчас надет под голограммой на реальной Шарлотте: черный, гладкий, обтекаемый, подчеркивающий каждый изгиб моего тела и расстегивающийся одним плавным движением бегунка от горловины до левой щиколотки. Чистая провокация, как и те платья, в которых я всегда «вышивала» в клубе перед спаррингами. Нормальный снайперский прием — сбить противника с толку, вывести из равновесия, рассредоточить его внимание. Они ведь все были мужчинами, ну если не брать во внимание ориентацию Хоупа. И реакция на полураздетую женщину у них была совершенно правильная.

И потом, когда они видели меня перед боем в облегающем трико, реакция тоже была правильная — такая, какую я и ожидала. Домысливая, что у меня под одеждой, они отвлекались от главного, а я в это время просто метко стреляла.

Стэнфорд первый, кто раскусил мою уловку, а значит, он лукавил: счет у нас теперь один-один.

— Ты же сам сказал, что провокации в ходе игры разрешаются, — отшутилась я.

— Я сказал — словесные, — уточнил Стэнфорд. — А это…

— А это говорящий вместо меня костюм, — нашлась я. — Я так красиво, как он, говорить не умею.

Мужчина бархатисто рассмеялся и согласно кивнул:

— Отмазка засчитывается. Ну, тогда не обессудь за мои провокации.

— Уже боюсь, — не удержалась, чтобы его не поддеть.

— Ты же понимаешь, о чем я думаю, когда смотрю на замочек, расстегивающий твой костюм? — низко и вкрадчиво вдруг поинтересовался он.

В груди потеплело, и я непроизвольно сглотнула.

— У тебя ведь под этой штукой нет нижнего белья, правда, Шо? — продолжил Стэнфорд.

Пульс ударил мне по вискам, дыхание сбилось, отчего захотелось лихорадочно облизать губы.

Что это он задумал?

— Добро пожаловать в игру, Шо, — услужливо пропуская меня внутрь открывшегося павильона, как ни в чем не бывало воскликнул Стэнфорд.

Да уж… кажется, я сейчас доиграюсь.

— Ты не ответила на мой вопрос, — с присущей папе Стэну дотошностью, изрек он, как только двери закрылись и прозвучал сигнал сирены.

— На какой? — мгновенно вскинув «Брайан», я поразила выскочившую из-за угла голограммную мишень в «десятку», одновременно с точным выстрелом Стэнфорда.

— Белье, — не замедлив выстрелить вместе со мной по следующей цели, пояснил этот провокатор. — На тебе есть белье?

— Есть. Трусики, — резко разворачиваясь, я всадила пулю в появившегося у нас за спиной бота под разочарованное Стэндфордское: «У-у-у».

Непонятно, что его так расстроило: наличие на мне трусов, или то, что мы с ним опять попали в цель одновременно.

— Ты всегда такой озабоченный, или это на тебя так мой костюмчик действует? — расстреливая три подряд появляющихся одна за другой мишени, отчеканила я.

— Я нормальный, — успевая выстреливать одновременно со мной, пробасил Стэнфорд. — У меня просто женщины давно не было, — огорошил меня своим откровением он. — А ты в этом тряпье — вся такая конфетка…

Не верь, Шарлотта. Это же просто треп.

— Как давно? — теперь уже я пыталась смутить мужчину, не забывая при этом метко стрелять.