Мы невозможны… - Алла Полански (2020)

— Хорошо, — Екатерина кивнула. — Воля твоя. Я сыграю свою роль и уеду со спокойной совестью. Итак, значит, зовут меня Анастасия, и я экономист?..

ГЛАВА 21

Я возвращалась домой через парк с тяжёлым сердцем. Мне очень хотелось рассказать всем правду, чтобы все меня выслушали, поняли и простили. Но я понимала, что этого не произойдёт, и что будет обратный эффект. Невозможно было себе представить, как Ник будет смотреть на меня, полными грусти и боли глазами, родители — осуждающе и равнодушно. Маргарита, наверняка, вообще слушать не станет, развернётся и уйдёт, а Андрей… Андрей смерит надменным, холодным, с издёвкой взглядом, как будто он и так всё знал…

Я завернула за угол и оказалась в парке с бесплатным доступом Wi-Fi. Достала из сумки мобильный — хорошо ловит! Значит, можно позвонить врачу. Всё-таки переживания за мать не отпускали, хотелось узнать, как она там. Я набрала номер телефона врача психоневрологического отделения, где находилась мама.

— Добрый день, Валентина Афанасьевна?.. — я нервно теребила ручку сумочки и покусывала губу.

— Я слушаю, — раздался грубый голос.

— Валентина Афанасьевна! — я крепче прижала трубку к уху.

— Да.

— Это Вероника Самойлова! Я хотела узнать, как там мама.

— Ах, Вероника, милая, — голос в трубке стал более мягким и расслабленным. — Пока всё без изменений.

— Она не спрашивала про меня или Сергея? — в надежде услышать короткое согласие затаила дыхание.

— Нет, — с сожалением ответила врач. — Она не помнит совершенно ничего. С трудом вспоминает своё имя к вечеру, и то не всегда. Практически всё время молчит. И, да… Вероника, мне неудобно Вам напоминать, но Вы не оплатили лечение за прошлый месяц и за этот — соответственно. Если деньги не поступят через три недели, то, к сожалению, нам придется переводить её в бесплатную палату и на стандартное лечение.

Я вздрогнула. Бесплатная палата и лечение — это смирительные рубашки, комнаты-карцеры с серыми облупившимися стенами, блевотина по углам и амбалы-санитары, которым нет дела до того, кого они ведут — взрослого крепкого мужчину или хрупкую старушку.

— Я оплачу, — заверила я врача, чуть ли не плача, — через три недели деньги поступят на счёт. Только, пожалуйста, не переводите её без моего ведома. Если… если вдруг у меня не получится с деньгами, то я сама за ней приеду и заберу.

— Хорошо. Три недели, Вероника Эдуардовна.

Я сбросила вызов. Слёзы душили. Да, дала им волю. Я совсем одна.

***

— Вероника, девочка моя, ты не хочешь к нам приехать, пока Николая нет в городе? Мы бы обсудили все детали свадьбы, составили списки приглашённых, — из динамика колокольчиком звучал голос мамы Ника. — Рита привезёт Марка, а Андрей приедет с Лилией, будет весело!

То, что Андрей будет с Лилией, меня не воодушевило, но я решила поставить крест на этих непонятно зарождающихся отношениях. А вот Маргарита с Марком вызвали добрую улыбку.

— Я обязательно приеду, спасибо, — я отключилась и, сев на диван, нажала кнопку пульта телевизор.

Немецкий ведущий, насколько я поняла, воодушёвленно рассказывал о предстоящем в сентябре празднике пива “Октоберфест”, подтверждая свой рассказ весёлыми кадрами, снятыми в прошлом году: народ веселился, пиво лилось рекой, традиционные угощения в виде жареной курицы и знаменитых баварских шпикачек сметались с прилавков с неимоверной скоростью, а самые смелые немцы и гости города после всего съеденного и выпитого ещё и залезали на многочисленные аттракционы в парках. Я удивилась силе их желудков, у самой он сжался только от того, что представила себя на карусели после литра пива.

Странно, но я почему-то представила себя на этом празднике жизни и живота. Весёлый смех, танцы, песни, пикник на газоне в парке с горячими сосисками и в объятиях любимого человека…Только вот в роли любимого почему-то представлялся Андрей, а не Николай…