Король-ворон - Мэгги Стивотер (2016)

Она потянулась вдаль всеми доступными ей органами чувств. Они были куда лучше, чем ее человеческие органы, но их интересовали совсем другие вещи. Было чрезвычайно трудно сосредоточиться на делах людей, копошившихся где-то возле ее корней. Теперь она по достоинству оценила все те отчаянные усилия, которые прилагали деревья, чтобы выполнить их пожелания.

Не знаю. Она крепко обнимала его, любила его и удерживала рядом. Мы могли бы просто остаться здесь.

Я люблю тебя, Блу, но я знаю, что я должен сделать. Я не хочу этого. Но я знаю, что я должен сделать.

Глава 48

После наступления темноты, когда все люди затихали, звуки и запахи на Фокс-уэй усиливались. Все ароматы чая, свечей и специй ощущались гораздо отчетливее, заявляя о своем происхождении, тогда как днем они сливались в единый запах, который Гэнси ранее мог идентифицировать только как «запах Фокс-уэй». Теперь же он производил впечатление чего-то могущественного и в то же время домашнего, таинственного и в то же время знакомого. Этот дом был волшебным местом, как и Кэйбсуотер, но здесь приходилось напряженно прислушиваться, чтобы понять это. Гэнси лежал на диване, укрывшись одеялом, закрыв глаза, чтобы не видеть темноту вокруг, и слушал шипение вентиляции или чье-то дыхание где-то в доме, и шорох листьев или когтей по стеклу, и потрескивание деревянных панелей или чьи-то шаги в соседней комнате.

Он открыл глаза и увидел Ноа.

При отсутствии дневного света Ноа уже не мог скрыть то, во что он на самом деле превратился. Он был очень близко, потому что забыл, что живые люди не могли четко разглядеть предметы на расстоянии менее шести сантиметров. Он был ледяным, потому что ему требовалось невероятное количество энергии, чтобы оставаться видимым. Он был страшно напуган, и поскольку Гэнси тоже был напуган, их мысли соединились и перемешались.

Гэнси сбросил одеяло. Завязал шнурки ботинок и надел куртку. Очень тихо, стараясь не шуметь и не скрипеть старыми половицами, он последовал за Ноа прочь из гостиной. Он не включал свет, потому что его разум все еще был соединен с разумом Ноа, и он пользовался глазами Ноа, которому было все равно, светло вокруг или темно. Однако мертвый мальчишка повел его не на улицу, как ожидал Гэнси, а наверх по лестнице, на второй этаж. На первой половине лестницы Гэнси подумал, что просто следует за Ноа в его обычных шатаниях призрака по дому, а на второй половине – что его ведут к Блу. Но Ноа прошел мимо двери в ее комнату и остановился у подножия лестницы, ведшей на чердак.

Чердак был заряжен энергией до отказа – сначала в нем жила Нив, а потом Гвенллиан, две невозможные женщины, каждая со своими особыми причудами. Гэнси не рассматривал ни одну из них как возможную подсказку для дальнейшего продвижения, но Ноа привел его сюда, и Гэнси колебался, опустив руку на дверную ручку. Он не хотел стучать; это могло разбудить весь дом.

Ноа толкнул дверь.

Она легко распахнулась, ибо не была заперта изнутри, и Ноа двинулся дальше по лестнице. Сверху на них хлынул тусклый серый свет и поток обжигающе-холодного воздуха, пахнувшего дубовыми листьями. Похоже, там было открыто окно.

Гэнси последовал за Ноа.

Окно действительно было открыто.

Гвенллиан превратила комнату в ведьминское логово, забитое чем угодно, кроме нее самой. Ее кровать была пуста. Холодный ночной воздух проникал сквозь круглое слуховое окно.

Когда Гэнси выбрался через него на крышу, Ноа уже исчез.

– Здравствуй, маленький король, – приветствовала его Гвенллиан. Она сидела на одном из дальних углов крыши, упираясь сапогами в кровлю – странный темный силуэт в мягком мерцающем свете призрачных фонарей внизу. Тем не менее, было что-то благородное в линии ее подбородка – отважное и высокомерное. Она похлопала по крыше рядом с собой.

– Это безопасно?

Она вскинула голову:

– Разве ты умрешь именно так?