Король-ворон - Мэгги Стивотер (2016)

– Блу, уходи, – задушенно произнес Ноа, стараясь удержать это жуткое гудение под контролем. – Гэнси… уходи. Это буду уже не я!

Он оттек вправо, потом вернулся обратно. Твердые предметы не должны так себя вести. Его рот искривила ухмылка, совершенно не вязавшаяся с его сдвинутыми к переносице бровями, и тут же исчезла. На его лице отразилась борьба – но лишь на долю секунды.

– Мы не уйдем, – ответила Блу, однако начала визуализировать вокруг себя защитный покров. Она не могла запретить тому, что вселилось в Ноа, и дальше тянуть силы с Гэнси и Каллы, но, по крайней мере, могла отрезать от него свой собственный источник энергии.

– Пожалуйста! – прошипел Ноа. – Развоплотитель, развоплотитель.

– Ноа, – позвал Гэнси, – ты же сильнее этого.

Лицо Ноа почернело. В долю секунды, достаточную для одного удара пульса – от белой кости до чернильной тьмы. Они видели только его сверкающие зубы. Он ахнул или хохотнул – они не могли понять.

– ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ!

– Убирайся прочь из него! – рявкнула Блу.

Гэнси трясся от холода:

– Ноа, ты можешь. У тебя получится.

Ноа поднял руки перед собой, развернув ладони одну к другой, будто исполнял какой-то зловещий танец. Сначала это были руки Ноа – а через мгновение от них остались лишь едва заметные штрихи.

– Нет ничего невозможного, – произнес Ноа глубоким низким голосом. Его руки снова обратились в пульсирующие рисованные линии, рваные и бесполезные. Блу смотрела ему между ребер и не видела там ничего, кроме тьмы.

– Нет ничего невозможного. Я иду за ним. Я иду за ним. Я иду за ним.

Единственным, что позволяло Блу сохранить хладнокровие, единственным, что держало ее рядом с этим созданием, было знание о том, что она была свидетелем преступления. Ноа пугал их не специально. Это было что-то внутри Ноа, что-то, действовавшее через Ноа, без его позволения.

Жужжащий голос все не умолкал:

– Я иду за ним – Блу! – Я иду за ним – Прошу тебя! Уходи! – Я иду за ним…

– Я не брошу тебя, – настаивала Блу. – Я не боюсь.

Ноа испустил дикий, восторженный гоблинский смех. И рявкнул уже совершенно другим, высоким голосом: – Скоро будешь бояться!

И бросился на нее.

Блу успела увидеть, как Гэнси ринулся на перехват, когда когти Ноа вонзились ей в лицо.

Комната для гаданий внезапно вспыхнула светом, как совсем недавно тьмой. Боль и яркий свет, холод и жар…

Он выковыривал ей глаз.

– Ноа! – взвизгнула она.

Мир вокруг превратился в линии и загогулины.

Она схватилась руками за лицо, но ничего не изменилось. Когти вцепились в нее мертвыми крючьями, пальцы вонзались в плоть. В левом глазу все белое; в правом – все черное. Пальцы были скользкими; щека горела.

Из тела Ноа вырывался ослепительный свет, будто вспышка на солнце.

Внезапно кто-то схватил ее за плечи и оторвал от него. Ее окутало теплом и запахом мяты. Гэнси сжал ее так крепко, что она ощущала дрожь его тела. Гудение было повсюду. Она чувствовала вибрирующий звук на своем пылающем лице, пока Гэнси пытался извернуться, чтобы заслонить ее собой от жужжащей ярости, заключенной в останках Ноа.

– О, Господи! Блу, мне нужна твоя энергия, – сказал ей Гэнси прямо на ухо, и она услышала страх в его голосе. – Сейчас.

Каждый удар сердца сопровождался взрывом боли, но она позволила ему сжать ее пальцы. Гэнси крепко вцепился в ее руку. Она убрала щиты, скрывавшие ее энергию.

Гэнси громко, отчетливо и уверенно произнес:

– Будь. Ноа.

В комнате воцарилась тишина.

Глава 25

На часах было 6:21.

Чуть менее чем в девятистах пятидесяти километрах вдоль силовой линии над темными холодными водами Чарльз-ривер мельтешили миллионы крошечных огней. Обжигающе-холодный ноябрьский воздух проникал через балконную дверь дома Колина Гринмантла в Бэк Бэй. Он не оставлял эту дверь открытой, но, тем не менее, она была приоткрыта. Совсем чуть-чуть.