Принцесса викингов - Симона Вилар (1996)

– Иной мир можно обрести по ту сторону войны, – угрюмо произнес Франкон. – И твоя цель, герцог Роберт, – избежать этого. Ты самый могучий правитель среди франков, и люди надолго запомнят твое имя, если ты даруешь им мир без пролития крови. Пока это еще можно сделать.

– Что ты предлагаешь, Франкон?

– Я? Для начала замечу, что ни тебе, ни кому-либо иному уже не под силу изгнать варваров из этой земли. Они пришли навсегда, как ни горько это сознавать. Да, они язычники, и Роллон едва ли не самый закоренелый из них. Благочестия в нем не больше, чем в гнилом орехе. Однако если сам он истовый приверженец своих северных идолов, то его потомки могут стать столь же праведными христианами.

– Потомки? Неужто Снэфрид наконец-то понесла?

– Сохрани нас Господь! Тогда бы и у меня опустились руки. Я говорю о том, что Роллон должен иметь наследника от женщины-христианки, что даст всем франкам и крещеным норманнам надежду, что, когда истечет тысячелетие и приблизится Судный день, на них не падет гнев Божий как на подданных языческого правителя.

Роберт какое-то время недоверчиво глядел на епископа. Ему ли было не знать, о чем говорит Франкон! Однако он спросил:

– А что же младший брат Ролло?

Епископ тяжело вздохнул, его лицо опечалилось.

– Атли – добрый малый, и мне не составило бы труда при посредничестве племянницы мессира сделать из него честного христианина. Но зачем же делать лишнюю работу? Во-первых, это никак не повлияет на остальных норманнов, а во-вторых… Увы! Я слежу за этим юношей. Его пожирает недуг. Он не заживется на этом свете.

– Ты готов поставить об этом в известность Ролло?

Франкон отрицательно покачал головой.

– Тогда мне придется покинуть сию юдоль еще раньше Атли. Ролло слеп и глух в отношении тех, кого любит. Он внушил себе, что Атли наследует ему, и будет верить в это до конца.

– О чем же ты тогда здесь толкуешь? Выходит, я должен предложить Ролло руку моей племянницы, тогда как он сам отдал ее своему брату?

– Да, это весьма сложно, – согласился епископ. – Однако я давно наблюдаю за Ролло и девушкой. Между ними страсть – и столь сильная, что даже Снэфрид начинает выказывать беспокойство.

Они умолкли. В отверстии грота посвистывал ветер, проносились сорванные с ветвей желтые листья. Сухо шуршал жухлый папоротник, слышалось монотонное хриплое пение прокаженных у костров.

– В отношении Эммы у меня были иные намерения, – начал, наконец, Роберт. – Я намеревался выменять ее у Роллона на пленных норвежских ярлов, что содержатся в моих подземельях. Многие из них – его люди. Эмма же… У меня натянутые отношения с Рихардом Бургундским, а он как раз подыскивает себе новую супругу. Эмма хороша собой и…

– Не думаю, чтобы Ролло согласился на такой обмен. Уверяю тебя: эти двое боготворят друг друга. Более того – только Эмме под силу убедить Ролло принять крещение.

– Но ты ведь не уверен в этом, Франкон? Мне претит сама мысль отдать христианскую принцессу немытому язычнику. Дочь короля Эда!