Ва-банк - Анри Шаррьер (2015)

Надо отметить, что из-за языкового барьера мне удалось поговорить только с молодыми людьми, приехавшими в Израиль из Франции, Северной Африки и Испании. Один из них объяснил мне, что по политическим убеждениям он, скорее всего, социалист, как и большинство его товарищей. Другой, выходец из Марокко, сообщил, что у него нет ненависти к арабам. Он прекрасно знает, что вражду между арабами и евреями посеяли пропаганда и надуманные интересы. Он сожалеет об этом и с большой теплотой вспоминает то время, когда ему в Касабланке приходилось играть и общаться на улице с арабскими ребятами и между ними, ни с той, ни с другой стороны, не возникало никаких проблем. Он много думал и пришел к выводу, что подобная ситуация создана какими-то другими людьми, не арабами и не евреями.

– Зачем арабы хотят развязать с нами войну? – добавляет он, так как слухи о войне в конце мая тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года всерьез начинают будоражить население. – Чтобы отобрать пустыни, которые мы превратили в плодородные земли? А разве у них мало необработанной земли на их собственной территории? Они говорят о свободе арабского мира и своей независимости, но, развязывая войну в надежде победить, они отдаются в руки русских. Неужели русский меньше отличается от араба, чем еврей? По сути, араб и еврей – двоюродные братья.

Однако я смог убедиться в том, что он страшный сионист, как и его друзья.

Я приехал повидаться с матерью Риты и, конечно же, познакомиться с кибуцами, с их коллективной формой ведения хозяйства и управления. Этот вопрос интересовал меня с самого начала, но особенно с того момента, когда я затеял собственную авантюру с креветками в Маракайбо. Если бы, как я неоднократно говорил себе, дела сложились удачно, мне бы удалось создать для моих рыбаков и других людей нечто похожее, что неизбежно привело бы к более высокому уровню жизни.

Меня сразу же поразили не только результаты труда, но и благосостояние этих маленьких коллективов.

Я посетил несколько кибуцев с различным родом занятий.

Эти общины, где каждый выполняет свою задачу, произвели на меня сильное впечатление. Все что-нибудь да делают. Коллектив процветает, продает свою продукцию, если это сельскохозяйственный кибуц, и каждый получает свою долю прибыли наравне со всеми. Но, пожалуй, больше всего меня поразил отхожий промысел крупных врачей, преподавателей, адвокатов, ведущих практику в городе и возвращающихся вечером в кибуц. Все, что они зарабатывали, они вносили в общую кассу.

Разумеется, я совершал и туристические прогулки. Хайфа – очень важный город. Порт, большой транспортный узел, оживленные улицы. Ночью там весело. Я заходил в несколько кабачков и даже нашел бары с девочками. Просто здорово! Во-первых, они разговаривают на трех-пяти языках, а в умении общипать клиента дадут фору своим коллегам из любой другой страны. Стаканчик мятной стоит четыре доллара, а если учесть, с какой скоростью они пьют да просят повторить, то тут невольно возникает желание побыстрее смотаться, если хочешь, чтобы у тебя осталось несколько долларов в кармане.

Таким образом, мне удалось установить, что в Израиле нет жесткой дисциплины, жизнь действительно свободная, каждый развлекается или работает как его душе угодно, по собственному разумению. На улицах нет нищих – ни стариков, ни детей.

Наблюдал я и забавные истории. Скажем, на автобусной остановке собралось два десятка человек. Разумеется, все ждут автобус. А если первым подойдет автобус с арабом за рулем, то все равно будут садиться? Есть евреи, для которых нет никакой разницы, и они садятся, другие же непременно объяснят, что в данный момент они очень торопятся и поэтому не могут ждать еврейский автобус.

Араб в ниспадающей на плечи чалме, серьезный, как римский папа, собирает деньги за проезд и никогда не говорит спасибо. Взял плату – и поехал.