Ва-банк - Анри Шаррьер (2015)

– Зачем? Получаешь жирный кусок, живешь припеваючи, что тебе еще?

– Так-то оно так – припеваючи, но не забывайте: я чувствую себя здесь не так, как вы. В этой стране я нашел приют, мне дали свободу и оказали доверие.

Моя болтовня, да еще в моем положении, их просто ошарашила. Они прекрасно знали, что́ творилось у меня в голове, и про мою навязчивую идею тоже; я им обо всем рассказал. Только не заикнулся о последнем деле с ломбардом. Они стали приводить свои доводы:

– На этом перевороте, если он удастся, ты сможешь заработать всю необходимую сумму для осуществления своего плана. И даже больше. Что же касается нас, то, право, мы тоже не собираемся всю жизнь торчать в этом гараже. Нам также не до смеха, но о том, чтобы зарабатывать такие деньги, не успев прибыть в Южную Америку, мы могли только мечтать. Подумай хорошенько!

– А ваши жены, ребенок?

– Жены в курсе. За месяц до переворота они отправятся в Боготу.

– Ах вот оно что!.. Они в курсе. Я так и знал. Значит, для них нет ничего удивительного в том, что происходит.

В тот же вечер я отправился поговорить с Делоффром и Алехандро. Алехандро попробовал объясниться:

– В нашей стране всем заправляют Бетанкур и Гальегос под прикрытием псевдодемократов из Д. Д. (партии «Демократическое действие»). Власть им передали безмозглые военные, которые сами не понимают, почему они сбросили другого военного, генерала Медину, человека куда более либерального и гуманного, чем нынешние гражданские власти.

Мне приходится быть немым свидетелем преследования бывших функционеров, сторонников генерала Медины, и я пытаюсь понять, почему люди, совершившие революцию под лозунгом «социальная справедливость и уважение прав всех без исключения», становятся хуже своих предшественников, стоит им только прийти к власти. Вот почему я вношу свой вклад в дело возвращения Медины.

– Хорошо, Алехандро, я тебя понимаю. Ты прежде всего хочешь сделать так, чтобы партия, стоящая сейчас у власти, прекратила преследовать своих противников. А у тебя, Делоффр, только один бог – генерал Медина, твой защитник и друг. Но послушайте: именно эта партия, которая сейчас правит, освободила меня, Папийона, из тюрьмы Эль-Дорадо. Именно когда убрали Медину, приехал новый начальник, который, надеюсь, и сейчас здравствует, дон Хулио Рамос, адвокат и известный писатель. Он-то меня и освободил и покончил со всеми зверствами в тюрьме. И вы хотите, чтобы я участвовал в государственном перевороте, направленном против этих людей? Нет уж, увольте, пожалуйста. Вы знаете, я человек слова и умею держать язык за зубами.

Алехандро, настоящий сеньор, знающий о моем затруднительном положении, сказал мне:

– Энрике, ты не делаешь бомбы, не работаешь на токарном станке. Ты ведь занимаешься только машинами да помогаешь кузовщику, подаешь ему инструмент. Останься еще на некоторое время. Я тебя очень прошу. Можешь не сомневаться: если мы решимся на выступление, обещаю предупредить тебя более чем за месяц.

Так я и остался работать с тремя молодыми парнями, не буду называть их по имени, обойдусь лишь инициалами: П. Л., Б. Л. и Ж. Г.; все трое до сих пор пребывают в добром здравии и легко могут себя узнать. В общем, сбилась тесная компания. Мы всегда были вместе. Жили на полную катушку, так что каракасские французы окрестили нас тремя мушкетерами, которых, как известно, было четверо. Эти несколько месяцев нашего совместного проживания останутся в моей памяти лучшими из всех, прожитых в Каракасе, самыми веселыми и жизнерадостными.